Ничего не изменить - [31]

– Итя! Ой! – он услышал окрик сзади и остановился. Шкипер упал на асфальт, стянул противогаз и часто, как собака, задышал. Над ним склонился дозорный, достал бутылку и напоил моряка. Сел рядом, на асфальте, стянув противогаз и положил голову товарища себе на ноги. Два старика на пустынной дороге, без сил и средства передвижения. Их ничего не заботило больше. Каждая такая встреча со смертью давалась им очень тяжело, словно мертвые забирали из них частицу света, добра, жизни. Оставалось совсем не много.

– Витя… Они сами друг-друга? – дозорный промокнул глаза резиновой перчаткой.

– Да. Мост никто не перешел. И снизу никто не добрался. Некуда им бежать было, Слав. И незачем уже – Виктор смотрел в серое осеннее небо и глубоко дышал.

– А мы куда идем? – закрыв лицо руками, Симонов лег на асфальт.

– Не знаю, Слав. Идем куда-то. Может и Кронштадта нет. Может мы умерли давно и попали в ад. Не знаю.

Восстановив силы, Виктор поднялся на ноги и подал руку товарищу. Смутьянов достал дозиметр, сделал замер, сверился с картой и пошагал по дороге. Следом за ним пошел дозорный. Через десять минут нервы у него не выдержали и Смутьянов ощутил сильный рывок за плечо.

– Витя, очнись! Мы ни знаем ни направления, ни цели! Куда мы идем, зачем?! – дозорный смотрел прямо в глаза шкиперу.

– Я не знаю… – Викто развернулся и пошел дальше – Я не знаю куда. Но я знаю зачем.

Он прошел ещё почти километр, в то время, как Симонов не отставал от него ни на шаг.

– Мы идем чтобы жить. Чтобы в нас горел огонь… – моряк устало качнулся и сел на землю

Темнело. Надежда добраться до Ленинграда и Котлина стала призрачной – нет ни транспорта, ни сил. Моряки, помогая друг-другу, побрели в сторону ближайшего здания. Расположившись в каком-то кабинете: достали горелку, две банки консервов, один сухпаек и сели вокруг костерка. В здании было холодно и Симонов раздобыл где-то в кабинетах несколько одеял. Укутавшись в них, старики молча поужинали и легли возле горелки, плотно закрыв дверь. На разговор не хватило сил, потому они просто заснули. Как жить дальше? Куда идти? Как добраться до Кронштадта без транспорта? В беспокойном сне Смутьянову казалось, что он плывет по Нарве с другими людьми. Только ему было страшно, а окружающие смеялись и абсолютно не заботились о том, что их сносит к огромному водопаду. Они шли будто на праздник. Виктора поглотила тьма.

Пробуждение было болезненным. Холод все таки добрался до путников, а слабое пламя горелки просто задул. Виктор сломал несколько стульев, растолкал Симонова и развел огонь. Открытый огонь в здании был опасен, но морякам было наплевать – главное согреться, ожить, выпить обжигающего чая. Хмурые, уставшие, грязные они согрели воды и молча пили горький чай. Завтрак был скуден, настроение ужасное, впереди – неизвестность.

– Надо машины рядом посмотреть – шкипер шмыгнул носом и потер затылок – Может есть что на ходу, не зараженное.

– Может и есть, только где бензин взять? – развел руками дозорный – Я обратно… обратно не пойду, хоть убей.

Смутьянов молча достал пистолет и протянул его пораженному Симонову.

– Возьми с собой, мало ли что. У меня ещё один, если что – пали в воздух.

С смешком, дозорный взял пистолет, проверил, поставил на предохранитель, оделся и вышел. Виктор молча смотрел в затухающий огонь, черные опаленные плитки, угли и думал, что им делать дальше. Идти пешком – смертельно опасно. Вернуться за машиной? Не проедут, брода нет. Оставалось надеяться, что жители маленького пограничного городка могли позволить себе собственную или служебную машину, а Симонов сможет её завести. Но бензина все равно нет, так что даже счастье, в виде исправной техники, весьма сомнительно. Выходит, придется либо добираться до побережья и там искать исправную лодку, либо мародерствовать до самого Кронштадта, выкачивая бензин из попуток и надеясь на отсутствие пылевых ядерных бурь.

Симонов вернулся через полчаса, радостно потирая руки.

– Есть, Виктор Михайлович! Есть, родимый! Жигуль стоит за домом культуры, у общежития офицерского – на ходу, почти новый, исправен.

– Живем значит. А с бензином что? – нахмурился шкипер.

– Да ты, старый, совсем ослеп? – недоуменно вытаращился на него глаза и махнул рукой в сторону – Вона, сзади КПП колонка стоит, её даже из окна видать!

Виктор поднялся и прошел в другой кабинет – бензоколонки тусклым отблеском стояли под осенним серым небом. «Значит живем». Он вернулся в комнату, в которой дозорный сел перед костром и грелся. Рухнул на пол рядом с ним.

– Живем? – весело поинтересовался Смутьянов.

– Живем, Виктор, живее всех живых – подмигнул ему дозорный – Жаль бедолаг там на мосту, да что поделаешь…

– Да, жаль – покачал головой моряк – Костер тушим, берем бензин, идем к машине. Через час выедем отсюда.

Серое осеннее небо молча смотрело, как среди неподвижной природы каменных зданий и лент асфальтовых дорог шли два старика. Они медленно перемещались в неудобных резиновых костюмах, широко шагая, и несли свой скудный скарб. Набрав бензина они направились через дорогу и зашли за серое, высокое здание, скрывшись под козырьком. Небо больше не видело их. Но слышало. Раздался выстрел.