Ничего не изменить - [11]

Они пошли вдоль берега, наблюдая пустые и разрушенные дома, брошенные машины и пожары. За поворотом показался причал – Павилоста была рядом. Моряки надели на себя костюмы, которые успели высохнуть от влажной уборки, проверили дозиметры, упаковали вещмешки. Припасы решили оставить на борту. Осмотрев друг друга, неожиданно рассмеялись – выглядели они довольно нелепо.

– Ну и чудище ты, Михалыч, ей богу! – Симонов ткнул товарища в плечо. – Такого увидят, так застрелят с испугу!

– Ничего, два инопланетянина рядышком лягут, обидно не будет, – Виктор засмеялся и надел противогаз.

Катер вышел ровно напротив лодочной станции, и моряки жадно припали к окулярам бинокля. Увиденное поразило их – город был совершенно цел! Лишь время повредило старинным домам и доку. Постройки выглядели словно игрушки – никакого пожара или мертвых тел, будто жители просто спят после обеда и сейчас выйдут прогуляться по пирсу.

– Ичего э онимаю! – Симонов развел руками и отдал бинокль Смутьянову.

– Таа, елааа! – шкипер просмотрел весь берег, особенно просматривая окна домов. – Идем!

Уверенной рукой Виктор направил катер прямо под крышу ремонтной станции, она была пуста. Симонов спрыгнул за борт, пристроил кранцы и закрепил концы. Внутри было тихо, темно и лишь серое небо давало небольшой свет через отражение. Шкипер заглушил мотор, включил карманный фонарик и пошел первым. Электричества не было, а вот инструмента хватало, что-то могло пригодиться, но это пусть Симонов разбирается на обратном пути.

Они вышли в город и двинулись вдоль побережья. Симонов неплохо знал город, потому как раньше жил в Павилосте. Цель похода была идентичной походу в Лиепая: поиск выживших, информация о точке эвакуации, информация о зараженности и разрушениях, поиск провианта. Вдруг Вячеслав резко затормозил и начал тыкать пальцем в дозиметр.

– Што лучилос? – Смутьянов обошел его спереди и уставился на прибор.

– Ломался, ерт! – дозорный крутил ручку настройки, но счетчик показывал идентичные показатели – радиации нет. – Ай овую тарею!

Батарейка была заменена, старая уложена в вещмешок, но дозиметр показывал одно и то же: радиоактивный фон в норме, никаких превышений.

– Ичего не онимаю! – Симонов развел руками.

Виктор огляделся вокруг и снял противогаз. Вздохнул полной грудью и пригладил волосы.

– Дурак ты старый! Посмотри вокруг внимательно, – шкипер стер пот со лба и стал убирать противогаз внутрь сумки. Дозорный долго озирался вокруг и изумленными глазами наблюдал за товарищем.

– Да пыли нет, гаки в сраки! Не дошла сюда радиация, Слава, чисто тут, – шкипер засмеялся и толкнул товарища в плечо. Тот тоже снял противогаз и отдышался.

– Ничего не понимаю… Вить, это как так вышло?

– Да просто: море рядом, вокруг лес, ветер в другую сторону был. Стечение обстоятельств, так сказать! Может и дальше на север всё чисто, черт его знает. Дозиметр исправен, чисто тут, он же с Лиепая не щелкал! Мы как пристали к берегу, я и не заметил, что пыли-то нет, там-то пыль была желтая, сразу видно, – Смутьянов развязывал перчатки химзащиты.

– Это верно, это да… а если она невидимая? Не сдохнем, а? – Симонов испуганно посмотрел на шкипера.

– Она и есть невидимая, только вот прибор врать не будет, а другого у нас нет. Авось не сдохнем. Ну, я так думаю, – Виктор поднял палец вверх и направился дальше по улице.

– Одно меня смущает, Вячеслав Игоревич, что люда нету – ни живого, ни мертвого. Сколько тут народу живет?

– Да прилично живет, только… какой день сегодня? – Симонов нахмурился.

– Пятница, кажись, – шкипер откинул рукав и посмотрел на командирские часы. – Точно, пятница уже.

– Так ничего странного! Народ здесь молодой, работящий, стариков да детей мало, вот они в понедельник тот и уехали! Поутру почти все на производство уезжают, на завод консервный. За ними автобусы высылают, так они возвращаются только заполночь.

– Тогда понятно, – Виктор зевнул. – Значится, почти все уехали утром, а днем оставшихся эвакуировали, может попрятался кто по подвалам.

Моряки шли дальше молча, пока не наткнулись на здание милиции. Внутри никого не оказалось, милиционеров не было, а в журнале дежурного значилась эвакуация на улицу Лелас лела, в бомбоубежище под одним из домов. Там был то ли бункер, то ли просто убежище, но всё оставшееся население направили туда.

– Дошли, как думаешь? – шкипер задумчиво закусил губу.

– Времени было не много, но идти недалече. Думаю, старики попрятались по домам, взрослые с детьми укрылись, только нет их там, неделя прошла, Вить, все уже уехали.

– Так город чист! Смысл было уезжать, если тут безопасно? – Смутьянов задумался.

– Может приказали, забрали военные или ещё кто. Неважно это! Может пылевой бури ждать не стали, не суть дела. Давай уже выдвигаться, мне эти походы не по нутру уже – Симонов выдал страдальческую мину.

Они вышли и двинулись к убежищу, благо было совсем рядом. Шаги гулко раздавались по мостовой, ветра не было, всё замерло. Вот уже рядом, за углом было бомбоубежище, но что там?

Зайдя за угол, моряки пошатнулись и поспешили опереться на стену. Словно в плохом сне всё повторялось, снова и снова смерть шла впереди них. Вдоль узкого проулка лежали мёртвые тела – будто какая-то неведомая сила собрала несчастных в одно место на заклание. Вонь стояла неимоверная, тела начали разбухать и разлагаться, на мостовой были лужи испражнений. Странная реакция человеческого организма: мы расслабляемся полностью лишь после смерти, при этом теряя контроль над желудком и мочевым пузырем. Едкая насмешка природы над самоубийцами, да и над всеми другими, почившими без подготовки.