Ничего личного! - [54]

А потом мы уселись на лоджии, любовались ночным городом. Тимур плеснул себе виски в тяжелый хрустальный стакан, а я сварила кофе.

Он глянул мне в чашку:

– Ты же не уснешь!

Я прижалась к нему спиной, пристроила голову на его плечо, взяла за руку:

– А я не боюсь. Если не усну, ты меня укачаешь!

С утра я сделала необходимые распоряжения Николаю и оставила его с электриками, сантехниками и представителями фирмы «Новые окна». Сама уехала в офис. Там меня ждал сюрприз в виде невысокой испуганной девушки моих лет. Девушка оказалось новой сметчицей.

Она сказала, что меня искали и очень сердились, что не застали. Я успокаивающе улыбнулась ей, и только хотела расспросить, как дверь открылась, и влетел сердитый Саша Задорожный.

– Где тебя носит? Я вчера раз пять заглядывал, ты так и не появилась.

Я виновато вздохнула:

– Саша, я здесь, между прочим, работаю.

Он громко сказал неизвестно о ком: «Эксплуататоры хреновы!», но сердиться перестал.

Мы познакомились с Наташей, Сашка принес коробку конфет, а я достала чайник и приготовила кофе.

Стульев в моем кабинете еще не было, только кресло, поэтому мы прикатили из смежной комнаты стул для Наташи, а Сашка уселся на подоконник.

Он прихлебывал кофе, с удовольствием поглядывая на нас:

– Ну, наконец-то! А то, как неродной.

Вскоре он ушел, вернее, умчался, а мы с Наташей занялись сметой на ремонт квартиры Яблонской. Я нашла свою записную книжку и уселась за телефон. Где-то через час мы переглянулись и рассмеялись: такое впечатление, что мы сто лет вместе работаем. Мы выпили еще кофе, доели конфеты.

Она спросила про Сашу:

– Он часто такой сердитый?

Я засмеялась.

– Он ужасно добрый и веселый. Смотри, не влюбись в него, у нас по нему знаешь, сколько девчонок страдает? Только все это зря. Сашка – убежденный холостяк.

Она вздохнула:

– А ты?

– Чего?

– Ты не влюбилась в него?

– Нет, мы – просто друзья.

Она облегченно вздохнула:

– Тогда хорошо.

– Это почему?

– Ну, ты – красивая очень, с тобой трудно соревноваться.

Я испугалась.

– И не надо. Ты тут наших дел всех не знаешь, послушай, посмотри. Я надеюсь, что мы с тобой сработаемся.

Всю неделю нам с Юрой удавалось не встретиться. Не то, чтобы мы прилагали к этому определенные усилия, просто так получалось. Костромееву я тоже не видела. Но везение не бывает бесконечным.

В четверг, спускаясь по лестнице на обед, я столкнулась с ним.

Светка и Юлька, не сговариваясь, подхватили Наташку и прошли вперед.

Он сунул руки в карманы пиджака и принял одну из своих немыслимо изящных поз.

– Как дела?

Я кивнула:

– Все нормально. А ты?

– Уже лучше. – Я с тревогой глянула на его лицо. Желая отвлечь меня, он сказал: – В понедельник приезжает мама. Если захочешь, приходи. Она рада будет.

– Я подумаю.

Он спокойно посмотрел на меня. Я представила, как ему противно в квартире, полной наших общих воспоминаний. В порыве раскаяния, я попросила его:

– Юра, оставь для меня ключи у консьержки. Я завтра заеду, заберу свои вещи.

Он кивнул.

Светка и Юлька с любопытством вытаращились на меня:

– Ну, как он?

Я пожала плечами.

– Откуда я знаю? Вы с ним больше общаетесь, чем я. Мы идем обедать или нет?

В пятницу я предупредила Тимура, что хочу забрать вещи из квартиры Юры. Он только кивнул:

– Помощь нужна?

Я отрицательно помотала головой.

Поворачивая ключ в двери, я испытывала странное чувство, что вхожу в чужой дом. Хотя прожила здесь три года. Квартиру Юра купил за год до женитьбы, обставил ее по своему вкусу и разумению. Поселившись в его холостяцком гнездышке, коренных изменений я не вносила. Помню, что еще с год после свадьбы я считала домом старую квартиру родителей в Игральном переулке.

Я захватила с собой пустые коробки из квартиры актрисы, не понадобившиеся мне. В одну из них я покидала всю распечатанную косметику с туалетного столика в спальне, кипу неизвестно зачем хранимых мной открыток и поздравлений от родителей, всякую мелочь из ванной комнаты. Освободила ящики комода, упаковала свои костюмы и платья.

Оглянувшись на разоренный шкаф в гардеробной, я раздвинула многочисленные костюмы и рубашки Юзика, чтобы ему в глаза не бросалось то, что часть вещей из шкафа забрали.

Я прошла в кабинет, порылась в ящике стола и забрала кое-какие документы, коробку со своими дисками и свои кулинарные книги, рассудив, что Юре они вряд ли понадобятся.

Я заметила, что не все вещи лежат на привычных местах, а пыли на полках совсем нет, и ванная комната в порядке. Наверно, Юра с кем-то договорился, что у него будут убирать.

В ответ моим мыслям я услышала шум в коридоре. Я вышла и столкнулась в дверях с немолодой симпатичной женщиной. Она растерялась:

– Извините, я обычно убираю здесь по пятницам. Но, если я вам помешала, я могу прийти попозже…

Я возразила:

– Наоборот, вы мне очень поможете. Я уезжаю, хочу собрать свои вещи. И буду признательна, если вы мне поможете навести после себя порядок.

Видно, она была в курсе наших семейных проблем, потому что сочувственно посмотрела на меня:

– Я узнала вас, конечно. Ваше фото в спальне…

Я сказала:

– Да, кстати, – пошла в спальню, вернулась с фотографией в руках. – Это тоже не к чему оставлять здесь.

Вместе мы еще раз прошлись по квартире. В кухне мне на глаза попалась смешная чашка с сердечками. Я вспомнила, что часто вечерами пила из нее кофе, сидя в кабинетном кресле с книгой, пока Юра сидел за клавиатурой. Повертев в руках, я решительно сунула ее в коробку.