Ничего кроме правды. Нюрнбергский процесс. Воспоминания переводчика - [5]
Die Stalins und die Hitler kommen undgehen,
AberderNazismus und der Kommunismus — bleiben bestehen.
С чего начать?
Я твердо решила начать мое повествование не с детства и юности, а сразу с Нюрнбергского процесса. Честно говоря, это решение далось мне нелегко, так как все мои наблюдения и чувства, связанные с Нюрнбергом, несут на себе неизгладимый отпечаток переживаний, наблюдений и чувств моей юности и их нельзя отделить друг от друга.
Мои впечатления о Нюрнберге, кроме того, тесно связаны с событиями на моей Родине, ибо большевики и нацисты — близнецы. Именно поэтому русские и немцы после всего пережитого должны сделать все возможное, чтобы страшный обман народов не повторился. Ведь никакой роли не играет то, на какой сцене ставилась эта жестокая пьеса и какие лозунги и символы в ее постановке использовались: свастика или серп и молот. Подумать только, какая ужасная судьба постигла даже сами эти в сущности прекрасные символы рождения огня и созидания всего, чем жив человек! И так ли важно, под каким лозунгом ведут вас «вожди»: «Труд освобождает» или «Труд есть дело чести, дело славы, дело доблести и геройства»? Куда важнее вспомнить, что и тот и другой лозунги использовались в Германии и в Советском Союзе в лагерях для заключенных. Это ли не доказательство родства двух тираний?
Розе-Мари была совершенно права, когда писала мне в одном из писем, что о процессе века существует много литературы, начиная с документальных источников и кончая киносценариями. Как библиотекарь я могу без труда это подтвердить, хотя бы библиографическими указателями. Мемуары участников процесса занимают в этих указателях большое место. Подсудимые и их жены, сотрудники Трибунала (в большинстве своем юристы высокого ранга), корреспонденты, адвокаты и врачи — все они весьма прилежно возделывали это урожайное поле.
Я думаю, что теперь наконец-то настало время дать слово переводчикам. Эти свидетели были, как правило, моложе, чем, к сожалению, ныне унесенные ветром времени выдающиеся личности, участвовавшие в историческом процессе. Справедливости ради надо сказать, что сейчас и переводчики пребывают в старческом возрасте. И вот один из них — пожилая русская женщина, москвичка, библиотекарь, синхронный переводчик в зале заседаний Нюрнбергского процесса, а ныне пенсионерка — через 50 лет решается рассказать о впечатлениях, чувствах, открытиях и потрясениях молодой девушки, какой она в 1946 году вошла в нюрнбергский Дворец юстиции.
Я не хочу повторять того, что уже написано и опубликовано, и не сделаю этого. Опасность повторений грозит скорее специалистам, занимающимся научной проблематикой и описанием юридических основ процесса. Я же предприму попытку рассказать о человеческих переживаниях и донести до русского и немецкого читателя XXI века чувства и мысли простого свидетеля событий, которые в то далекое время лишили этого свидетеля душевного покоя и радости жизни и которые не угасли и по сей день, — мысли и чувства, которые, может быть, позволят нашим двум народам не допустить повторения пройденного и сделать хотя бы маленький шаг на пути к настоящей, человеческой, никем не навязанной дружбе.
Я должна ныне вновь направиться во Дворец юстиции, чтобы не только вспомнить, но и ощутить то время таким, каким оно было для меня в 1946 году.
В тюрьме
Утром следующего после нашего приезда в Нюрнберг дня мы отправились на стареньком советском автобусе к месту предстоящей работы, в мрачное, тяжеловесное здание Дворца юстиции на Фюртерштрассе. Оно вместе со связанной с ним подземным ходом тюрьмой чудом уцелело в превращенном в руины средневековом Нюрнберге. Потребовался лишь ремонт, чтобы в 1946 году в этом здании свершилось правосудие.
В мой первый нюрнбергский день я так волновалась, что передвигалась, как во сне, и, пройдя через чугунные ворота в каменной ограде, отделявшей Дворец от широкой и прямой улицы Фюртерштрассе, ничего вокруг не замечала. Я покорно следовала за приехавшими ранее переводчиками, которые уже успели освоиться в нескончаемых лабиринтах Дворца юстиции. Волнение, которое, очевидно, было связано с осознанием значимости события, происходившего в моей тогда еще короткой двадцатидвухлетней жизни, лишило меня способности запомнить путь, проделанный нами от автобуса до рабочих комнат Советской делегации, что и привело, можно сказать, к трагическому завершению моего первого дня в нюрнбергском Дворце юстиции.
Дело в том, что после окончания заседаний суда синхронные переводчики обычно на том же автобусе возвращались в отведенные им на окраине города виллы, если, конечно, не возникала необходимость помочь письменным переводчикам выполнить срочный перевод. Что же касается нас, новичков, то наш первый рабочий день был заполнен представлением начальству, ознакомлением с условиями и порядком работы, получением пропусков и другими формальностями.
Погруженная в мысли, нахлынувшие на меня после первого посещения Дворца юстиции, я продолжала сидеть за рабочим столом, не замечая, что мои коллеги уже покинули комнату и пошли к автобусу, который ждал нас за оградой Дворца.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.