Ничего интересного - [28]

— Значит, главное — сохранять спокойствие, — заключила я. — Будем читать, плавать в бассейне, гулять и не нервничать.

— Мы все равно будем загораться. — Бесси выглядела очень опечаленной.

— Но не так часто, верно? Не как сегодня? Не все время?

— Нет, не часто. Не очень часто. Но с тех пор, как мама умерла, чаще, — призналась Бесси.

— Что делала ваша мама, чтобы вы не загорались? — спросила я.

— Заталкивала нас в душ, — ответила Бесси, явно считая это страшной несправедливостью — мокрая одежда, мокрая обувь.

— Она каждый день будила нас рано-рано, — сказал Роланд. — Говорила, что будет лучше, если мы устанем. И заставляла все время что-нибудь делать по дому. И еще уроки. Кучу уроков, карандашом. И еще она наполняла ванну холодной водой и льдом, и мы туда залезали.

— В доме всегда было очень холодно, — добавила Бесси. — Даже зимой. Но… — Она смущенно отвела глаза.

— Что «но»? — спросила я.

— Но не думаю, что это сильно помогало, — наконец проговорила она, глядя на Роланда, как будто это был их общий секрет. — Неважно, холодно или жарко, если все хорошо. Неважно, есть ли рядом огонь — на плите, например, но мама считала, это наведет нас на мысль о пожаре, и все. Но дело не в этом. Правда. Это все неважно — мы просто начинаем загораться.

— Вам удавалось это остановить? — спросила я.

— Иногда, — призналась Бесси. — Если мама была рядом и видела, что мы загораемся, она страшно пугалась и пыталась заставить нас перестать, но от этого становилось только хуже. Но когда мы с Роландом сами по себе и чувствуем, что начинается, иногда у нас получается ни о чем не думать, и все прекращается. Иногда.

— Ясно, — сказала я, как будто разгадала какой-то шифр и собиралась получить за него миллион долларов. — Значит, будем следить за этим и, если что, пытаться успокоиться.

— А что это такое? — спросил Роланд, указывая на систему разбрызгивателей, и таким образом вернул меня на землю.

— Это на случай огня, — пояснила я. — На всякий пожарный.

— Мама убрала сигнализацию, — сказал Роланд. — Она слишком часто срабатывала.

— Ну, — протянула я, — разбрызгиватели тут для нашей безопасности.

— Нам от огня не больно, — призналась Бесси.

Да, осознала я, это все для моей безопасности, не их. Ради безопасности дома. Ради безопасности другого дома, в котором жили Мэдисон, Джаспер и Тимоти. Я представила себе тоненькую струйку дыма, срабатывающую сигнализацию, воду повсюду — все книги, вся техника будут испорчены. Я представила, что это происходит пару раз в день.

— Может, я уговорю Карла ее отключить, — вздохнула я. Детей это, кажется, устроило.

И тут, как по волшебству — или, возможно, в результате непрерывного наблюдения, — раздался голос Карла.

— Есть тут кто?

Карл был внизу, и я представила его с огнетушителем наперевес, похожего на героя плохого фильма.

— А вот и Карл, — заметила я, и дети кивнули.

— Он зануда, — сказала Бесси, и мне захотелось крепко-крепко ее обнять.

— А кто он такой? — спросил Роланд. — Твой парень?

— Господи, нет, — ответила я, еле удержавшись от смеха. — Он типа моего начальника. Нет, скорее, мы с ним коллеги с очень разными обязанностями. Или…

— Лилиан! — снова крикнул Карл. Я и забыла, что он здесь.

— Да? — отозвалась я.

— Все хорошо?

— Все нормально.

— Можешь спуститься?

— Мы тоже? — крикнул Роланд.

— Нет! — ответил Карл, но тут же поправился: — Вы, ребята, просто посидите там, пока я поговорю с Лилиан.

— Хочешь, мы пойдем с тобой? — спросила меня Бесси.

Когда я на нее смотрела, постоянно представляла себе бегущие по ее коже языки пламени. Я покачала головой:

— Не нужно.

Уже выйдя из комнаты, я обернулась:

— Если почувствуете, что начинается, бегите в душ, хорошо?

Дети кивнули, и мне показалось, что это такой тест: я упускаю близнецов из виду и могу только чувствовать их присутствие наверху, слышать их дыхание.

Внизу Карл на коленях собирал шарики в изящный маленький совочек.

— Похоже, они освоились, — сказал он, посмотрев на меня, и я почувствовала в его словах некоторое осуждение.

— Они больше не загорались, — сообщила я, испытывая легкую гордость.

— Посмотрим, долго ли это продлится, — ответил он.

Я вздохнула:

— Ты же слышал Джаспера, так? Все решено. Ты от них не избавишься.

Карла это не впечатлило:

— Ну и?

— Ну так помоги мне!

— Я помогу тебе, Лилиан. Помогу принять правильное решение.

— Например, — продолжила я, игнорируя его колкости, — отключи сигнализацию.

— Она стоила две тысячи долларов, — сказал Карл, как будто это были его деньги, как будто на плюшевые игрушки Тимоти не тратилось вчетверо больше.

— Сколько стоила вся остальная техника? — спросила я. — Книги, одежда, мебель? Сегодня дети загорались уже дважды, так? Если оставить разбрызгиватели включенными, это будет не дом, а джунгли в сезон дождей.

Карл посмотрел на меня.

— Вот я отключу систему. И что ты будешь делать, когда они загорятся?

— Карл, ну пожалуйста. Карл! Серьезно. Я буду их тушить.

— Двадцать четыре часа в сутки? А спать ты не собираешься?

— Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я чутко сплю. У меня есть план, понимаешь?

— Ну хорошо, — сказал Карл.

Думаю, в тот момент он почувствовал мою силу. Дети были моими, и это давало мне преимущество перед ним.