Ни закона, ни жалости - [72]

– Я разговаривал с Желобковым четверть часа назад. Они только-только миновали село со средневековыми башнями – это как отметка. Сейчас, наверное, уже вошли в ваше ущелье.

– Значит, часа три-четыре ждать, – сделал я вывод. – Постараемся продержаться.

– Держись, Тридцать Первый. Я попробую вызвать поддержку авиацией. Хотя бы парочку вертолетов, надеюсь, смогу выпросить. У тебя есть ракетница?

– Обязательно, товарищ генерал. Что за командир без ракетницы… – Я похлопал себя по планшету, в котором держал ракетницу. Она прощупывалась сквозь толстую кожу.

– Если вертолеты появятся, какой ракетой обозначишь свое месторасположение?

– Зеленой, товарищ генерал. У меня в запасе три зеленых ракеты, одна красная и две осветительные. Наша позиция на скале под склоном хребта. Скала поверху густо заросла ельником. Сверху она хорошо просматривается. Как опознавательный знак – на вершинах деревьев должно остаться «крыло» нашего мотодельтаплана.

– Я передам пилотам. Думаю, что смогу договориться о поддержке с воздуха. Сможешь обозначить ракетой направление удара?

– У меня останутся одна красная и две осветительные. Любой из этих. Осветительную тоже заметно, она яркая.

– Хорошо, я передам. Жди.

– Жду, товарищ генерал. Банда крупная, такую отпускать нельзя. Надеюсь, что мы сможем удержать их здесь надолго.

– Держитесь. Помощь уже близко…

* * *

Я снова попробовал дозвониться майору Желобкову – результат был все тот же. Капитан Волоколамов во время моего разговора с генералом спустился на землю; теперь он стоял рядом и молча ждал моих слов. А мне сказать пока было нечего. Внезапно в голову пришла хорошая мысль. Я нашел в «списке» своей трубки номер полковника Казанцева из управления спутниковой разведки ГРУ и позвонил ему.

– Да, Вадим Александрович, я вас слушаю, – отозвался тот.

– Здравия желаю, товарищ полковник.

– Предвидя ваши вопросы, скажу, чтобы не тянуть время, что все данные по звонку в посольство Китая я передал вашему генералу. Собственно, ничего криминального разговор не содержал, но благодаря ему мы можем теперь твердо говорить, что против вас работает хотя бы один представитель Китая, хотя этнически он является уйгуром. И звонил он своему брату в посольство. Так, по крайней мере, это выглядело. Брат, правда, носит не уйгурское, а китайское имя, но в данной ситуации у нас нет никаких претензий к китайской стороне, которую можно было бы оформить юридически. Данные спутникового контроля в судебных инстанциях учитываться не могут, и вообще, по большому счету, их могут отнести к вмешательству в личную жизнь. Придумают какую-нибудь формулировку типа «нарушение прав человека» и отклонят наши данные. Значит, данные придется добывать именно вам.

– Я, товарищ полковник, вообще-то по другому вопросу. По оперативному.

– Слушаю вас.

– В настоящий момент мы проводим ограниченную войсковую операцию против этой самой банды, в которой есть китайцы.

– Я сейчас не за компьютером и не могу посмотреть, где ты находишься. В управление приеду через десять минут, только тогда смогу что-то подсказать. Вопрос-то в чем?

– Мы с напарником совершали разведывательный полет на мотодельтаплане. Нашли банду, но нас сбили. Моя группа на двух боевых машинах пехоты выступила в нашем направлении уже давно, но мы пока не можем организовать связь. Группа не знает, что наша машина сбита, и не имеет особых причин торопиться. Едут, подозреваю, аккуратно, потому что пробираются без дороги по ущелью. Вы можете поискать через спутник трубку моего заместителя? Чтобы нам с напарником знать, когда ожидать помощи.

– Нет проблем, говори номер.

Я продиктовал номер трубки майора Желобкова. Полковник повторил.

– Я запомнил. Я цифры легко запоминаю. Как только приеду, сразу сяду за компьютер и позвоню вам. Бандитов много?

– Много. Бой обещает быть серьезным. Враг хорошо вооружен. Генерал обещал попробовать заказать вертолеты, но с ними у нас всегда проблема. Заказывать следует заранее, чтобы вертолетчики подготовились, а у нас операция получилась спонтанная…

– Сделаю, – твердо пообещал полковник Казанцев и отключил связь.

– Желобков не отвечает? – спросил Волоколамов, вытаскивая свою трубку и тоже пытаясь набрать номер майора. Результат был тем же самым.

– Не будем терять время, – вернулся я к действительности. – Как твоя нога?

– На фоне всех остальных неприятностей и ушибов я про нее и думать забыл.

– Сможешь самостоятельно провести осмотр?

– Какие проблемы, командир? Если не нужно ползать, играть в футбол и выступать в поединке кикбоксеров, я все в состоянии делать.

Я молча протянул ему его автомат и показал дальнюю от бандитов сторону скалы:

– От левого центра по периметру вправо до встречи со мной.

– Понял… – И Волоколамов сразу двинулся в указанном направлении.

Я двинулся за ним следом, потому что свою сторону – ту, что была ближе к бандитам, – мне предстояло начать осматривать тоже от центра, то есть от места, где скала подходит к склону ущелья. Только идти я намеревался в противоположную сторону.

Вообще, как я обратил внимание еще во время полета, издали наша скала была похожа на пенек, стоящий рядом со склоном и частично уходящий в него корнями. Размеры пенька, конечно, были солидными, но не настолько, чтобы обход его периметра представлял трудности. Закавыка была только одна – еловый лес здесь вырос сам собой, от занесенных ветром семян; деревья никто не высаживал стройными рядами, выдерживая определенную дистанцию. И потому через ельник надо было продираться – как, впрочем, и через любой другой дикорастущий лесок в любой части России.