Ни стыда, ни совести [сборник] - [8]

— А в чем меня обвиняют?

Он вздохнул.

— Ну, так уж сразу и обвиняют. Мы очень хорошо понимаем ваши чувства, Игорь Рудольфович. У меня самого жена, двое детей. Простите, что возвращаюсь к этому опять. Я знаю, говорить об этом — я имею в виду аварию — вам будет тяжело. Но именно от вас, от правдивости ваших слов, зависит, останетесь вы здесь или вас отпустят.

— Да мне все равно.

Меня опять посетило это видение: он говорит правду. Но я отказывался в это верить! Я должен был взять себя в руки.

— Знаете, Игорь Рудольфович, некоторые ваши ответы наводят на мысль, что вы не совсем еще оправились от…

— Я полностью здоров. И готов с вами говорить. Спрашивайте.

— Расскажите, пожалуйста, об этой аварии. Подробно. И с самого начала.

— Это несчастный случай. Я не справился с управлением. Не знаю почему, но… в общем, я как-то оказался на встречке. Понимаете, мы взяли по пути одного человека, и он…

— Человека? — В его тоне было некоторое удивление. — Ах, да. Ну?

— Ну, это она захотела. А я… В общем, вы не подумайте, что я неуравновешенный или еще чего, просто это был такой день… Я не хотел никого, но не мог отказать ей. Мы его взяли и…

Я вдруг почувствовал странную вещь: мне физически сложно было говорить об этом. Как будто кляп затыкал мне рот. И чем дальше я в это погружался, тем мне было больнее. Точнее сказать, я задыхался.

— И что?

— Ну и… я хотел побыстрей довезти его. До ресторана.

— Какого?

— Я… не помню.

— То есть вы просто превысили скорость, выехали на встречную полосу движения, и получилась авария. Так вы ходит?

— Да, совершенно верно.

Но в моем голосе не чувствовалось уверенности. Я сам ощущал, что что-то тут не так. И он, очевидно, почувствовал это.

Он какое-то время глядел на меня тем же внимательным, вдумчивым взглядом. Я опустил глаза, кусая губы.

— Послушайте, знаю, я виноват. Я ехал слишком быстро и, честно, не знаю, как меня вынесло на встречку. Но…

Я вдруг почувствовал, что говорю что-то не то. Я сказал ему что-то не то и остановился; поднял взгляд.

— Вот, а вы спрашиваете, почему вы здесь. Вы, Игорь Рудольфович, были за рулем; вы оказались на полосе встречного движения, преодолев разделительное ограждение. Вы — к счастью — невредимы; ваша жена погибла. Разве не стоит эта ситуация того, чтобы разобраться в ней досконально? Вы теперь понимаете, почему вы не у себя дома?

— В чем. Меня. Обвиняют? — Я произнес эти слова почти по слогам, с нажимом, глядя ему в лицо.

Он выдержал взгляд.

— Пока ни в чем, — снова откинулся в кресле, закурил. — Вы, конечно, не свидетель, подозреваемый. Если окажется, что все было так, как вы рассказываете, вам, разумеется, не позавидуешь, но наказание тут, в сущности, не столь суровое. А вот если все не совсем так… Вы понимаете? Знаете что, Игорь Рудольфович? Я очень ценю вашу откровенность. В частности, то, что вы не разыгрываете из себя невменяемого или, скажем, не ссылаетесь на то, что машина была неисправна.

— Неисправность машины… можно выявить задним числом.

Опять что-то не то.

Он снова внимательно посмотрел на меня. И в этом взгляде уже чувствовалось уважение: так смотрит, наверное, боксер на ринге на соперника, силу и изобретательность которого признает.

— Верно. Верно, — повторил он, затушив сигарету. Помахал перед лицом рукой. — Вы юрист?

Неожиданный вопрос.

— Никогда не был. А с чего это…

— Извините. Так… Да, знаете, и разыгрывать сумасшедшего тоже невыгодно: вас вмиг выведут на чистую воду, да и юридические следствия — я имею в виду наследство — не так уж и определённы.

Он смотрел на меня своим изучающим взглядом сквозь сизый дым. Все это было похоже на то, что я какая-то рыба, а он — рыбак, пытающийся поймать меня то на одну, то на другую наживку.

Я вспомнил об адвокате. Сговорились они, что ли? Что-то этот — как его? — да, Грунин, говорил мне в конце разговора… Следователь, однако, прервал ход моих мыслей.

— Значит, ДТП. Такая версия. Ладно. — Он снова хлопнул в ладоши, как будто подводя промежуточный итог. — А почему она за день до аварии перевела машину на вас, не знаете?

— Как это?

— Так.

— На меня?

— Да-да, на вас, Игорь Рудольфович.

Я пожал плечами.

— Я об этом не знал. Она обещала подарить ее мне, как свадебный подарок. Значит, сдержала обещание…

Я потянулся к графину, налил себе воды. Руки мои дрожали.

— У вашей жены хороший вкус. «Ягуар XК». Вы ведь неравнодушны к автомобилям, Игорь Рудольфович? Насколько я знаю, в гаражах с самого детства пропадали. Сначала в Навашино, теперь тут, в столице. И профессия у вас соответствующая. Мы съездили на Филевскую эстакаду, поговорили с гражданами Тятиным, Урманом…

— На что вы намекаете?

Что-то в нем прорвалось, это явно. И это что-то не сулило мне ничего хорошего.

— Ни на что. — Он уселся поудобнее. — Я просто хочу, чтобы вы подтвердили: ваше увлечение автомобилями далеко выходило за рамки простого интереса. Это во-первых. А во-вторых, ваша машина была нестандартной, и если бы не точное боковое столкновение…

— Вы все знаете, да? — не выдержал я. — А зачем тогда меня спрашивать? Вы меня хотите обвинить… Вы хотите сказать… — Я задыхался.

— Нет, помилуйте, я как раз вас ни в чем не обвиняю. Но вы признаете этот факт?