Ни слова о любви - [26]

— А Ру… Ружа? О ней ты подумала?!

— Так ведь именно о ней мы и собирались поговорить. Да все никак не выходит, потому что ты устраиваешь сцены. Я много думала об этом, и мне кажется, что Нью-Йорк — вовсе не худший вариант для нее.

— Но быть дочерью разведенных родителей… — вскричал Анджей, пропуская мимо ушей тему Нью-Йорка. — Это же горе, это поставит на ней клеймо!

— Ты точно с луны упал, право слово! — Сабина ударила ладонью по столу, даже фарфор задребезжал. — Ей почти двадцать лет, и ее горе как раз в том, что мы до сих пор не разведены!

Анджей закрыл глаза руками.

— Успокойся, прошу тебя, давай все решим как взрослые люди. — Терпение у нее уже заканчивалось, и она во что бы то ни стало хотела, чтобы они наконец пришли хоть к какому-то решению. Достав из сумки кипу бумаг, Сабина продолжила: — Ладно, давай обо всем по порядку. Мы подаем иск о разводе по согласию сторон. Тебе остается квартира на Хомичувке плюс одна машина, плюс пенсионный полис, который я тебе оплачивала. — Она сосредоточенно просматривала бумаги. — Оплату образования и проживания Ружи я беру на себя, тебе остаются ее карманные расходы. — Она подняла глаза на мужа. — Ну как, согласен? По-моему, это честное предложение.

— Сабина, я покончу с собой. — Казалось, Анджей не в себе.

— Перестань молоть глупости! — Она почувствовала, как ее снова охватывает раздражение. — Сосредоточься, пожалуйста. Тебя устраивают эти условия? Я отправлю все это тебе по электронке, чтобы ты знал, из чего исходить.

Анджей тупо уставился на нее.

— У тебя… у тебя… кто-то есть? — простонал он.

— Ох, это превыше моих сил! — схватилась было за голову Сабина, но тут же опомнилась и сбавила тон. — Анджей, послушай внимательно: никого у меня нет и никого заводить я не собираюсь. Именно потому я и развожусь с тобой. Понимаешь? Я просто хочу начать жить в согласии с собой.

— Но ведь… У нас же и проблем-то особенных не было… Сама скажи… Что я такого сделал? Ведь все было как всегда…

— Вот именно. И больше я этого не выдержу. — Она надеялась, что до мужа наконец-то что-нибудь дойдет. — Люди меняются. Изменилась и я. Не могу я больше торчать в мертвой точке. Я задыхаюсь.

— Никогда я этого не пойму, никогда! — театрально воскликнул Анджей и резко встал из-за стола, зацепив при этом чашку с шоколадом, который полился прямо на сумку Сабины.

На мягкой бежевой коже расплывалось темно-коричневое пятно. И мужчина, который еще секунду назад порывался бежать, застыл в нервной позе.

— Анджей, — процедила Сабина, — не хочу быть мелочной, но, черт побери, эта сумка стоит больше, чем ты получаешь в месяц!

Издалека ее настиг пытливый взгляд официантки. «Мамочки, что я болтаю! Не дай бог, кто-нибудь услышит, хоть бы и эта коза, которая непрестанно на нас таращится и, держу пари, узнала меня. Будет очередная серия скандальных заголовков, да еще и с моей цитатой, преподнесенной на блюдечке».

— Сабинка, прости, я так разнервничался! Я такой разиня! — И Анджей бросился оттирать пятно салфетками с такой горячностью, словно это должно было помочь ему снова завоевать сердце любимой супружницы.

— Оставь! — Сабина резко вырвала сумку у него из рук. — Пожалуйста, уходи, а не то я сойду с ума. Документы я тебе передам через юриста. — Она почти вытолкала его из кафе.

Когда сгорбленная фигура мужа исчезла за поворотом, Сабина глубоко вздохнула. «И почему это непременно должно быть так тяжело?» — подумала она, глядя при этом на испорченную сумку.

Она позвала официантку — ту самую, у которой ушки на макушке, — расплатилась по счету, избегая ее взгляда, и направилась к туалету. По дороге невольно принялась мысленно составлять биографию любопытной девчонки: «Старшая из семерых детей в семье бедных крестьян с Западного Поморья. Сбежала из родной деревни, где не было никаких перспектив, в райцентр. Жила в интернате, там ее обижали. Но нашелся учитель географии, который поверил в нее и сделал все, чтобы она поступила в вуз. И она поступила — на заочное обучение, на факультет географии института сельского хозяйства. Днем подрабатывает официанткой, по ночам стриптизершей…»

Смоченными водой бумажными салфетками Сабина вытерла с сумки почти весь шоколад, но коричневые разводы остались.

— Вот черт! — выругалась она себе под нос, не в силах избавиться от мысли: эти потеки на сумке — точно неустранимые следы после совместной жизни с Анджеем. — Ну да-а-а, дешевые метафоры — это моя специальность.

Сабина взглянула на себя в зеркало. Разговор с мужем оказался безрезультатным. Она до сих пор не сделала ни шагу вперед, хотя всем своим существом стремилась наконец сдвинуться с места.

* * *

Но было кое-что еще, что могло ей помочь. В этот день ее ждало очередное задание — тягостное, но неизбежное, если уж она собиралась начинать новую жизнь. Визит в банк. Дело примерно такое же приятное, как посещение дантиста и пломбирование каналов изъеденной кариесом «шестерки». Ну или как первая сессия у психотерапевта для пары на грани развода. Тем не менее Сабине необходимо было преодолеть свое нежелание и подать просьбу о предоставлении кредита. Она была абсолютно убеждена в правильности этого шага. Не хотела больше метаться в клетке — намеревалась выбраться на свободу. А свобода в ее голове прочно ассоциировалась с образом деревянного зеленого домика у моря.