Ни слова о любви - [111]
Боритс, &%я вовсе так не дуумаю и не ххочу нккакого пперерыва.
Отправила сообщение, не успев перечитать, и почти двадцать нескончаемо долгих секунд вглядывалась в экран. Ничего.
«Неужели так много времени нужно, чтобы прочитать сообщение и ответить?!» Но ответ все не приходил, и настроение Сабины начало резко уходить в пике. Слезы сами покатились из глаз, и наконец, устав плакать и разморившись от выпитого, она заснула.
Разбудил ее шум в прихожей. Она открыла глаза и первым, что увидела, оказался экран телефона, лежавшего тут же, в изголовье, а на нем время: 00:54. Кто-то зашел в дом. Сабина приподнялась.
— Борис? — позвала она, еще не полностью придя в себя.
В комнату вошла Ружа.
— Ты наверняка предпочла бы, чтобы это был он, — насмешливо отозвалась она.
Сабина села на диване и выпрямилась. Все вернулось.
— Где ты была? — хрипло спросила она.
Девушка подошла ближе, встала напротив и уперлась руками в бедра.
— Кажется, я уже говорила: классный этот твой сотрудник, Борис. И в этих делах он тоже хорош. Это ты его обучала? Если да, то good job[100], Сабина.
Сабина почувствовала, что летит в пропасть. С ее восприятием происходило что-то ненормальное: в ушах нарастал шум, картинка перед глазами расплывалась. Значит, кошмар воплотился в реальность. Это было невыносимо омерзительно. Она встала, хотя казалось, что силы изменяют ей.
— Ты переспала с ним? — спросила она.
Ружа только усмехнулась.
Сабина не могла смотреть на нее. Влепила дочери увесистую пощечину. Сама не ожидала, насколько сильным окажется удар.
Девушка отступила на шаг. Вместо отвратительного торжествующего выражения на ее лице появилась тень испуга. Что ж, хотя бы так.
— Можешь остаться здесь до утра, а завтра убирайся из моего дома, — произнесла Сабина на удивление спокойным голосом.
— Но…
— Никаких «но». Я не хочу тебя здесь видеть.
Ружа закусила губу и опустила голову.
— И еще одно. — Рассудок Сабины внезапно очистился, мысли стали точными и ясными. — Денег на твою учебу больше не будет. Коль уж ты достаточно взрослая, чтобы переспать с моим парнем, то, думаю, можешь и содержать себя сама. Ты непременно справишься. Самостоятельность — это тоже классно, между прочим.
Уф-ф… Она все-таки проговорила это вслух. Выразила то, что чувствовала, без всяких недомолвок. И несмотря на совершенно не способствующие этому обстоятельства, на миг ощутила что-то вроде удовлетворения.
С Ружи, казалось, сошла вся спесь, она молчала.
— Я буду признательна, если ты исчезнешь до девяти утра. Думаю, без совместного завтрака мы вполне можем обойтись, — добавила Сабина.
Ответа дочери она ждать не стала. Оставила ее одну и направилась прямиком в свою спальню. Забралась под одеяло, закуталась в него по самую макушку и свернулась в клубок. Минута удовлетворенности прошла. Ей было нехорошо.
Глава 23
В кинофильмах подобные моменты всегда сопровождаются музыкой. Чаще всего это какой-нибудь нервный фортепианный фрагмент, иногда со скрипичным аккомпанементом. Это минуты, когда герой погружается на дно. Он лежит в кровати, вокруг валяются опорожненные бутылки из-под водки и пива, герой дымит сигаретой, прилипшей к губам, а встревоженный пес или кот подходит к его логовищу, чтобы лизнуть хозяина в лицо, напоминая о своей пустой миске и физиологических потребностях иного рода. За окном льет дождь, крупные капли бегут по оконному стеклу на заднем плане.
В доме на утесе царила почти такая же атмосфера, только без пса и кота. И без сигарет. Сабина лежала на кровати, тупо таращась в потолок. По щекам бежали слезы. Она не в состоянии была встать и собраться на работу. Отправила Касе сообщение, что плохо себя чувствует и будет позже, но не думала всерьез, что это «позже» сегодня вообще наступит. У нее не было сил заниматься чем бы то ни было, даже счетами за электричество. Никогда еще она не сталкивалась с таким предательством и не была так задета. Это был удар в сердце, нанесенный самым близким человеком. Даже двумя. Как в античной трагедии… нет, впрочем, наоборот: как в дешевой американской мелодраме. В довершение всего у нее до сих пор шумело в голове от алкоголя, выпитого ночью с целью утоления сердечной боли. В этом алкоголь все равно не помог, зато теперь во всей красе проявились ужасные последствия — сильное похмелье, которое лишь усугубляло ее печаль.
Вдруг послышался сигнал телефона.
«Б**, — подумала Сабина, — не буду вставать».
Мобильник снова издал звук.
Сабина ощутила дискомфорт. Непрочитанное сообщение всегда вызывало у нее укоры совести. Вдруг с кем-нибудь что-то случилось? Вдруг кто-то из последних сил дополз до телефона после инсульта/инфаркта/падения из окна/автомобильной аварии, чтобы отправить ей сообщение, а ей лень поднять задницу? Да и после истории с Тео все уже воспринималось не так, как раньше.
Перебравшись на другой конец кровати, она потянулась за телефоном, лежавшим на полу. «Новое сообщение от Камиль Аренс». Сабину пронзила дрожь беспокойства.
Привет, это Камиль. Непременно проверь почту, —
прочитала она текст на экране.
«Написал в эсемеске, чтобы я проверила почту, а на почту наверняка написал, что сейчас позвонит», — несмотря на свое отвратительное состояние, не сумела она удержаться от едкой мыслишки насчет бывшего ассистента, но почту все же проверила. Там оказалось немало разнообразных сообщений, важных и не очень, и среди них — письмо под заглавием «Внимание!!!» от ее недавнего преследователя, подчиненного Моники Кардас.
