Ни о чем не жалея - [46]

– Вне всякого сомнения. Это не девушка, а настоящий огонь.

– И ты по ней скучаешь. Рэнд вздохнул.

– Даже не представлял, что буду скучать так сильно. Услышав это признание, Ник удивился. Похоже, Рэнд не на шутку увлекся Кейтлин и в то же время убежден, что они не подходят друг другу. Наверное, все дело в том, что Рэнд боится своих чувств к Кейт.

– Ты любишь ее, – заметил он. – Но ты же герцог и можешь поступать так, как считаешь нужным. Ты можешь жениться на ней, Рэнд.

Тот лишь покачал головой.

– Даже если бы я этого хотел, Кейт никогда не согласится выйти за меня замуж. Она живет только ради своего отца, и все остальные мужчины ее не интересуют.

Ник промолчал. Поболтав вино в бокале, сделал глоток. Очень может быть, что его друг прав. Кейт Хармон – особа независимая и ведет себя так, как ей хочется. Даже если она отвечает на чувства Рэнда, она скорее всего не выйдет за него замуж. Во всяком случае, до тех пор, пока будет считать, что нужна отцу.

– Поедем в Рейвенуорт, Рэнд. Тебе полезно будет провести немного времени с Элизабет и со мной в деревне.

Промокнув губы салфеткой, Рэнд, к удивлению Ника, кивнул:

– Может, и приеду. Подышать немного свежим воздухом мне не повредит.

– Я в этом не сомневаюсь.

Рэнд повернулся к одному из нескольких облаченных в ливреи лакеев, стоявших поодаль в ожидании приказания.

– Скажите Перси, что я хочу с ним поговорить.

Через несколько минут на террасе появился камердинер Рэнда Персивал Фокс и направился к своему господину, по-военному четко печатая шаг, что явно указывало на место его прежней службы.

– Вы звали меня, ваша светлость?

Персивал Фокс, стройный, поджарый мужчина лет сорока с небольшим, невысокого роста, с длинными черными волосами, заплетенными в косичку, был, как и камердинер Ника Элиас Муди, больше другом Рэнда, чем его слугой.

– Лорд Рейвенуорт пригласил меня погостить в его загородном доме. – Взглянув на Ника, Рэнд продолжал: – Полагаю, мы уезжаем сегодня, поскольку слишком долгое пребывание его светлости вдали от супруги отрицательно сказывается на его настроении. Ник ухмыльнулся.

– Если ты решил уехать сегодня, меня это вполне устраивает.

Рэнд повернулся к камердинеру.

– Значит, решено. Уезжаем сегодня. Собирайся. Перси поклонился:

– Я обо всем позабочусь, ваша светлость. – И тихонько вышел.

Положив салфетку на стол рядом с пустой тарелкой, Рэнд заметил:

– Удивительно, я еще никуда не уехал, а чувствую себя уже гораздо лучше.

– Я же сказал, что эта поездка пойдет тебе на пользу, – заметил Ник.

По крайней мере, он на это надеялся. И в то же время Ник понимал, что даже свежий деревенский воздух не поможет другу забыть Кейтлин Хармон.

Остров оказался таким же восхитительным, каким Кейт его помнила. До самого горизонта простиралось лазурное море, и в его ярко-синих волнах отражался огромный купол такого же синего неба. Теплое солнце согревало своими лучами белый песчаный пляж. Неспешно набегали на берег пенистые волны. Тропический ветерок остужал соленый морской воздух.

Одетая в коричневую юбку из саржи, простенькую белую блузку и добротные кожаные ботинки, Кейт, стоя на коленях в песке, энергично копала его маленькой металлической лопаткой, надеясь прибавить к многочисленным серебряным голландским гульденам, найденным со времени прибытия, еще один.

Прошло уже более двух месяцев с тех пор, как они уехали из Англии. После остановки в Дакаре экспедиция прибыла на Санту-Амару и вновь взялась за поиски. Поскольку лагерь уцелевших членов экипажа с «Серебряной монеты» был уже обнаружен – это произошло за несколько дней до того, как закончились деньги на первую экспедицию и они вынуждены были уехать, – раскопки увенчались таким успехом, на который отец никак не рассчитывал.

Помимо серебряных монет, которыми, казалось, был усеян весь пляж, на мелководье небольшого озера, расположенного неподалеку от морского побережья, нашли позеленевший от времени медный ствол от пушки. После этой находки список найденных предметов пополнился кухонной утварью, столовой посудой, глиняными черепками и даже пистолетом.

Настроение в лагере было приподнятое. Все усердно работали, не обращая внимания на бесконечное брюзжание отца Кейт на то, что можно сделать еще больше. Даже лорд Талмидж, который в основном занимался бытовыми проблемами и финансированием услуг высоких, худощавых темнокожих туземцев, работавших на них, тоже взялся за лопатку. В первые дни пребывания на острове, памятуя о предостережении Рэнда, Кейт не спускала с барона глаз, но пока ничего непредвиденного не произошло, и Кейт решила, что герцог ошибся.

Погода стояла замечательная. Было тепло, солнечно. Каждый день остров орошали быстро проходящие тропические ливни. Все, и отец в особенности, были убеждены, что ожерелье, равно как и другие древние произведения искусства, предположительно находившиеся на борту «Серебряной монеты», вскоре будут найдены.

Кейт пыталась разделить всеобщее радостное возбуждение и могла бы в этом преуспеть, если бы не поняла недавно, что носит под сердцем ребенка Рэнда.

Лопатка задрожала в ее руках. Тревога вновь, уже в который раз, охватила душу. Отогнав ее от себя, Кейт еще крепче сжала ручку лопатки и снова принялась копать, осторожно высвобождая из песка предмет, который приняла за старенький ящик с обитыми медью углами. Внезапно на песок упала тень. Кейт подняла голову и сдвинула со лба соломенную шляпу с узкими полями, чтобы посмотреть, кто тут стоит.