«Ни кацапа, ни жида, ни ляха» - [118]
Примечательно, что сомнений относительно будущего государственного устройства Украины в начале 1940-х гг. у украинских националистов не было – обе фракции ОУН, бандеровцы и мельниковцы, выступали за нациократию[1579].
Конституция Сциборского не обозначала конкретные границы будущего украинского государства, – они должны были быть установлены отдельным законом[1580].
Примечательно, что Конституция Сциборского не провозглашала разделение церкви и государства, но церковь признавалась «великой ценностью, способствующей развитию духовно-моральных сил», более того, «украинское государство стоит на положении защиты церкви и взаимного сотрудничества». Официальными церквями провозглашались Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ) с патриархатом в Киеве и Украинская Греко-католическая церковь (УГКЦ). При этом «вождь» утверждал в должности высших иерархов «Украинской церкви» (надо полагать, что речь идет о УГКЦ и УАПЦ)[1581]. Таким образом, у украинского вождя в отношении церкви были полномочия, сопоставимые лишь с царскими в послепетровской России.
Главой Украины становился Глава Государства – «Вождь Нации», который избирался на пожизненный срок. При этом «вождь» отвечал только перед «Богом, Нацией и собственной совестью». Несмотря на то, что Конституцией предусматривалось правительство, оно было ответственно не перед парламентом, а перед «вождем», при этом «вождь» имел право увольнять отдельных министров и сам являлся главой правительства[1582]. Не меньшие полномочия он имел в отношении парламента и мог по своему желанию распускать Державный Сойм[1583].
Законодательным органом провозглашался Государственный Сойм («Державный Сойм»). Кандидаты в него должны выдвигаться специальными выборщиками от профессиональных и культурных организаций (число кандидатов от округа «могло», но не было обязано, превышать число депутатов), выборы же должны были происходить на основе всеобщего избирательного права для мужчин и женщин, с возрастным цензом от 25 лет[1584].
Важнейшая роль в будущем украинском государстве отдавалась ОУН, идеология которой становилась единственной, а деятельность всех иных партий запрещалась. Глава Государства одновременно являлся главой ОУН[1585]. До такого явного и открытого совмещения верховной государственной и партийной власти в теории не дошел даже сталинский СССР.
Несмотря на корпоративизм и явно выраженный авторитаризм верховной власти, Конституцией предполагалась определенное самоуправление, участие населения в политической жизни на местах[1586].
Свое отношение к гражданам мельниковцы определяли тем, какую пользу они приносят Украине: «социальная ценность граждан в Украинском государстве обуславливается их деятельностью и теми пользами, которые они приносят национальному сообществу»[1587].
Пожалуй, самым интересным для нас является пункт, касающийся украинского гражданства. В Конституции провозглашалось, что: «Украинское гражданство приобретается:
1) посредством рождения от родителей-граждан Украинского государства,
2) посредством брака с гражданином Украинского государства и
3) посредством предоставления гражданства соответствующей властью.
Лицам украинской народности, селящимся в границах Украинского государства, нельзя отказать в предоставлении гражданства, когда этому не мешают особые причины» (разд. XІ, арт. 3)[1588]. В артикуле 4 продолжалось: «Украинское гражданство в момент провозглашения Украинского государства имеют:
1) все лица украинской народности, проживающие в границах Украинского Государства.
2) лица иных народностей, родители которых или они сами постоянно проживали на территории Украинского государства с 1 августа 1914 г.
Примечание: упомянутым в пункте 2 этого Артикула лицам может быть отказано в предоставлении украинского гражданства.
Исключение из артикулов 3, 4 составляют лица еврейской народности, которые подлежат действию особого закона. Отдельный закон точно определит постановления относительно приобретения и утраты украинского законодательства»[1589].
Тут надо отметить несколько моментов. Во-первых, бросается в глаза антиеврейский характер положений Конституции, поскольку евреи не признавались равноправными со всеми остальными гражданами Украины. Вероятно, «отдельный закон» должен был быть чем-то подобен Нюрнбергскому законодательству в том, что тот делил население Германии на две юридические категории, устраняя общее понятие гражданства. Это тем более вероятно, если принять во внимание то, что такой видный мельниковский идеолог как В. Мартынец, как мы уже убедились, выступал за фактически полную сегрегацию украинской и еврейской общин Украины. Во-вторых, виден этноцентризм закона, по которому «лица украинской народности» имеют преимущественное положение по сравнению с людьми других национальностей. Примечательно и упоминание 1914 г. как «временного ценза» для лиц неукраинской национальности. Таким образом, все русское (и не только) население, переселившиеся в Украину после войны, лишилось бы статуса граждан Украины. Время начала или окончания Первой мировой войны как временной рубеж, после которого евреи, прибывавшие в ту или иную страну, поражались в правах, было вообще характерной временной чертой для законов подобного типа в Европе
