НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 15 - [14]

— А я ведь в этот институт пошла из-за тебя. Верно, верно… — Она даже башмачком притопнула для убедительности. — Помнишь, ты рассказывал о «волшебной воде»? Я тогда была просто потрясена тем, как ты говорил о великой пользе для людей, которую дает твоя находка. Ты был таким яростно-воодушевленным, что совершил переворот в моих намерениях. Я собиралась стать художницей, неплохо рисовала, а тут передо мной словно приоткрылась завеса над замечательным миром поисков и находок. Ведь это прекрасно — искать и находить, правда? Ну, вот… Так мы и встретились… А ты… ой, что это я так… Наверное надо говорить «вы» — старшекурсник и вообще… Только я так много о вас думала все эти годы, что встретила — и как со старым другом…

Егоров возликовал, услышав эти замечательные слова «так много думала» и поспешил закрепить сердечное и непринужденное обращение на «ты».

— Мы же студенты, Сеня… Или ты уже так себя не зовешь? Ну, не в том дело… Все студенты — на «ты»… А мы к тому же и в самом деле не первый год знакомы.

— Ну, и хорошо… А «Сеня» я только для мамы. Она привыкла. И для тебя тоже, если хочешь… Только чтобы никто больше не знал, ладно? Так я хотела спросить: ты открыл тайну «голубой воды»? Ездил? Отдавал на анализ? Я ничего не слышала об этом и не читала… Или это секрет?

Егоров рассказал все. Выслушав и глянув на свежий шрам у мизинца, Сеня тихонько спросила:

— И что же теперь? Ты решил отказаться?..

— Что ты! Никогда! Но надо провести эксперимент на месте. Только так! А уж потом — самое тщательное исследование и голубой воды, и алой глины.

— Да, ты же не сказал, что дал анализ этой глины? Тебе сообщили?

— Сообщили месяца через три, что это минерал из группы каолиновых глин и промышленного значения не имеет. Вот и все…

Егоров проводил Сеню до общежития. Потом они побывали в кино — вдвоем. Встречались все чаще, и уже подруги махнули на Ксению рукой. А у Алексея и Ксении после двух-трех встреч возникло странное чувство: словно они и не расставались на несколько лет. У них и мысли как будто сделались общими, как бывает у очень близких людей — один начинал фразу, а другая тут же завершала ее, и обоим было необычайно легко друг с другом. Егорову — а Ксении тем более — все было ясно. Но он медлил, не делал решительного шага. Его пугала разница в возрасте: четырнадцать лет, не шутка… Правда, ему на вид было не более двадцати пяти, но то на вид…

В конце апреля они шли по узкому, шумному Арбату. У Театра имени Вахтангова женщины продавали маленькие букетики подснежников. Егоров не заметил цветов: он их никогда и никому не дарил, такое ему просто не могло прийти в голову. И был несказанно удивлен, когда Ксения купила букетик и сказала, лукаво поглядывая на Алексея: «Почти никакого запаха, а все-таки аромат весны… Или только кажется?» Через несколько дней Егоров шел на обычное место встреч — у памятника Гоголю, — с букетом нарциссов. Он держал их головками вниз, как веник. И протянул букет Ксении так, словно с великим облегчением освободился от тяжкой ноши.

Девушка тихонько засмеялась. Они прошли молча до середины бульвара. Ксения остановилась, оглянулась и быстро поцеловала Алексея… …Они прожили в преобразившейся до неузнаваемости комнатенке Егорова (теперь это была КОМНАТА, потому что в ней хозяйничала Сеня) всего месяц, а потом разъехались на практику: он в Липецкую область, а она в Казахстан. Он возвратился первым, убрал их жилище, вылизал до блеска. А Сеня сказала, оценив его старания:

«Спасибо, Алеша… Вот не думала, что ты такой заботливый…» И добавила со вздохом: «Даже самые лучшие мужчины могут превратить любую комнату в казарму… И ведь ничего с места не тронул, а вот поди ж ты…» Первого июня 1941 года они вместе выехали в Белоруссию. Егоров уже год назад получил диплом, Ксения должна была получить его будущей весной. И она — в шутку — называла Алексея «мой господин, повелитель и начальник экспедиции». Им предстояло установить, каковы перспективы только что обнаруженных залежей горючих сланцев, целесообразно ли начинать промышленную разработку. Экспедиция состояла из них двоих. Рабочих, если понадобится, они должны были найти на месте…

V

…Танки Гудериана прошли через районный центр к Орлу на рассвете. Фронт гремел где-то на востоке.

Зыбин решил выждать и обдумать план своих действий. Ведь в районе его знали как порядочного человека. То, чего он с таким трудом в течение многих лет добивался, теперь должно было обернуться против него.

Положение его в самом деле было сложным. Он наконец-то дождался того часа, когда мог стать самим собой, получить с помощью немцев власть, а потом, возможно, и богатство. И — главное — мстить! Мстить за все: за отобранную мельницу, за скитанья по лесам с обрезом в руках и ножом у пояса, за тюрьму, за годы страха и притворства. Но как доказать немцам свою ненависть к коммунистам, свою готовность служить им? Помог случай. Зыбин узнал, что исчезнувший было надолго Снетков уже успел войти в доверие к гестаповцам. Подкараулив его как-то на окраине города, Зыбин попросил помочь ему. И Снетков не отказал.

Зыбин стал начальником полиции, а Снетков его помощником. Немцы сразу поняли, что Зыбин, отлично знающий район, все лесные дороги, все укромные места, а главное — людей, будет для эсэсовских карателей сущим кладом…