Незримый фронт Отечества. 1917–2017 - [154]
— Молодцы! Молодцы, ребята! Так им, гадам! — Тишина была ответом. Ребятам было не до восторгов.
— А вы чуть было меня не срезали, товарищ майор, — подойдя вплотную к командиру, сказал Белозеров.
— А какого черта вы здесь бродите? — с досадой ответил командир полка. — Я, было, заметил, когда Сизов нажал на гашетки, что чья-то каска нырнула вниз. Даже выматерился. Комбат, подтверди, — уже не с досадой, а как-то озорно сказал Кириллов, — но нам уже было не до привидений. Пришли — фрицы прут, а «максим» кверху рылом. И прислуга, глядим, на том свете… Ну, что там, в роте у него, случилось?
Белозеров коротко рассказал.
— Так, значит; гробанул, говоришь? Ну что же, поделом вору… А ты где был?! — вдруг с криком повернулся он к Сизову. — На правом фланге? А какого дьявола без командиров бойцов оставил? Ну и что же кучка? Нас всех здесь кучка. За каждую кучку отвечать надо! Сейчас же наведите порядок! Потери? Раненых? Тех, что не вояки, на переправы! Общая численность? Боеприпасы? Назначить командиров! Жду доклада. Пополнять тебя нечем. Выставь охранение и спать. С рассветом зарывайтесь поглубже. Наверняка попытаются доколачивать. Держись, Сизов!
Комбат молча козырнул, отвернулся. Майор пошел медленно в другой батальон.
Через час в землянке Белозеров, выведя на бумаге «…ноября 1941 года, я… рассмотрев… материалы на…», вынул из кармана документы Тахирова. Из бумажника торчал недавно свернутый треугольник письма. В красноармейской книжке — фото. Молодая женщина держит на коленях веселого узкоглазенького мальчугана с кудряшками, спадающими на лоб. Пухлая ручонка поднята в приветствии папе. Конечно, по подсказке фотографа или матери…
Не было для политрука ни раньше ни позднее ничего страшнее вот этого увиденного маленького снимка. Не было более страшной мести за его, казалось ему, справедливый и единственно возможный шаг, чем месть от взгляда на эту ручонку, на излучающего свет малыша, приникшего к груди озабоченной женщины.
Сколько он потом ни успокаивал себя, что девяносто девять процентов было за то, что сержант все равно бы отсюда не вернулся, как тысячи других, что вся война еще была впереди или что Тахиров мог без рук, без ног стать лишь обузой молодой семье, совесть односложно отвечала ему: «А ты-то остался, а ты-то жив, а тебя-то сохранила судьба; хотя и с осколками, но есть пока и руки и ноги…»
Но это было потом — всю жизнь, а тогда, в тот казенный момент государством предписанного оформления казни труса в боевой обстановке, труса, который все же был человеком, рожденным матерью и взращенным на той же земле, что и ты, политрук почувствовал тот же тошнотворный комок, что подкатил ему к глотке в окопе. Не в силах от какого-то овладевшего страха перед собой прочитать, что написано на обороте фотографии, записал с красноармейской книжки фамилию, имя, отчество в помятый листок постановления, подписал его сам и дал подписать, в соответствии с приказом Верховного Главнокомандующего, свидетелям происшедшего, — сидевшим тут же с забинтованной от шеи до макушки головой старшине Мокрецову и какому-то приведенному им из окопа ефрейтору.
Оба молча угрюмо подписали и вышли с разрешения из блиндажа. Комиссар поставил подпись последним, хотя его подпись не была обязательной.
Свернув «постановление» и сунув в карман, Белозеров протянул бумажник с документами капитану, исполнявшему обязанности начальника штаба. Предыдущего начштаба только что, час назад, переправили еле живого в медсанбат.
— Кроме красноармейской книжки, отправьте, пожалуйста, все по адресу, что в письме, — снова каким-то дрогнувшим голосом сказал политрук.
— А как сообщить, что написать о смерти? — спросил начштаба.
— То есть как что? — растерялся тот. — Извещение, обычное извещение…
— Похоронку: «Погиб смертью храбрых»? — с какой-то в растянутости слов уловимой издевочкой произнес язвительно капитан.
— Да, да, черт возьми, погиб смертью храбрых! — не ожидая от себя опалившей вспышки нервов, заорал Белозеров.
— Но это же явная ложь, политрук, — приняв эту вспышку за личное оскорбление, так же в несколько повышенном тоне возразил начштаба.
И тут из темного угла землянки, где, казалось, дремал Кириллов, раздалось:
— Капитан, делайте, что вас просят! Все правильно…
И больше ни слова, будто не слышал даже уставного: «Есть отправить обычное». Кузнецов сидел молча на нарах, грыз обломок карандаша.
Комполка, умудренный жизнью, уже полчаса наблюдал за особистом. Он понимал, ох как понимал, что творилось у того в душе. Откуда появилась и эта резкость и срывы голоса. Нервный стресс. «Ему же всего двадцать-двадцать два года, — подумал майор, — а решает судьбы, людские судьбы. Обязан с ходу их не только решать, а и исполнять решения. А собственно, как и мы все. Но он же один и свидетель и защитник, он и прокурор и трибунал в окопе, и исполнитель приговора. Все в одном мальчишеском лице. И до чего нам надо было дойти, чтобы Верховный был вынужден отдать приказ о таком единоличном страшном суде, о личной власти таких мальчишек над жизнью людей. И хорошо, если попадется такой вот совестливый, не равнодушный, думающий, переживающий парень, и то с подростковой горячностью, а когда малосмышленый сопляк, да карьерист с паршивым характером, с холодной кровью? Но и то сказать, а мы — командиры полков, батальонов, наконец, взводов, разве не уполномочены посылать на верную смерть не по одному, не штучно, и не провинившихся в чем-то бойцов, а десятками, сотнями… И ведь тоже единолично, единоначально! А это как? Это чем-то лучше? — совсем запутался, остановил свои мысли Кириллов. — Лезет какая-то дребедень. Ну ее к богу», — и лег на нары, чтобы уснуть хоть на полчаса.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.
На протяжении полутора столетий вандалы, имя которых стало, вследствие злонамеренной пропаганды, символом бессмысленного разрушения, играли решающую роль в мировой истории. Они пришли из Скандинавии, жили в Силезии, Южной Германии, Бургундии, Испании, Африке. Они потрясли античный мир, захватили Карфаген и поставили на грань уничтожения Римскую империю, но сами были ею уничтожены. Истории беспримерного взлета и падения оклеветанного народа посвящена новая книга Вольфганга Акунова.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.