Незримые нити - [29]

За воротами слуги сообщили Конану, что Телида уже ждет его, и попросили дозволения проводить его к ней.

— Разумеется, — ответил северянин.

Комната, в которую привели киммерийца, была ему незнакома. Похоже, за сегодняшний день это уже становилось традицией.

Сам Конан предпочел бы встретиться с Телидой в зале с водопадами. Там ему было привычно, он знал каждый уголок в той комнате. Да и обстановка была более приятная.

Здесь же царила темнота. Света в комнате почти не было. Единственное окно почти полностью снаружи перегораживали вьюнки. Сквозь их листья и стебля в комнату проникало считанное количество солнечных лучей, которое моментально растворялось, попадая на предметы обстановки, выполненные из темного, почти черного дерева.

В комнате было много стульев, два стола – один у окна, другой рядом с правой от входа стеной. Также вдоль стен стояли шкафчики большие и малые, в углу находился огромный обитый полосами железа сундук.

Телида сидела за тем столом, что был сбоку. Лицо ее тонуло в тенях.

— Сюда всегда приходил мой муж, — произнесла вместо приветствия женщина, — когда ему надо было принять какое-нибудь неприятное решение. Он сидел здесь подолгу в одиночестве, потом шел к себе в посольство и делал то, что надлежало сделать. Когда вечером он возвращался домой, то до утра ни с кем, ни о чем не разговаривал. В том числе, и со мной.

— Не самое приятное место, — заметил киммериец.

— Я тоже так считала, — сказала Телида. — Но однажды поняла, что у этой комнаты есть своеобразное обаяние. Знаешь, что лежит во всех этих ящичках и шкафах?

— Откуда мне знать? — ответил Конан. — И еще здесь очень темно, и многих полок просто не видно.

— Хочешь посмотреть?

— Нет, лучше послушаю.

— Я точно так же ответила, когда муж решил объяснить, что значит для него это место. Правда, потом я все-таки посмотрела. Что поделаешь – женское любопытство неискоренимо. Так вот, Конан, все эти ящики пусты. В них нет ничего. Когда я спросила мужа, зачем же они тогда нужны, он ответил, что это хранилище для мыслей и чувств. Тебе знакомо выражение «разложить все по полочкам»?

Киммериец кивнул.

— Муж, если так можно выразиться, применял его на практике, – продолжала Телида. — Он помещал свои мысли в ящички, клал их на те самые полочки в шкафах, что тебе не видны, всякие глупости бросал в сундук. Только так он мог тщательно проанализировать гнетущие его проблемы.

— Весьма необычно, — сказал Конан. — Но, по-моему, ничего предосудительного здесь нет.

— Я не к тому, — ответила вдова. — У меня нет привычки заходить сюда, когда мне надо подумать. Но сейчас мы с тобой очутились в такой ситуации, что нельзя пренебрегать никакими мелочами. Я сижу тут уже третий колокол. Правда, ощутимой пользы от местной обстановки я не почувствовала.

— Гостей твой муж принимал в этой комнате?

Конан не собирался позволять вдове уводить себя в сторону от вопросов, связанных с чередой убийств в вендийской столице. Но чтобы не показаться не вежливым, он все-таки решил дать вдове выговориться, но сам никак не реагировал на ее слова.

Однако в конце Телида все же заболтала киммерийца, и он на миг уступил своему любопытству.

— Редко. Тоже только в тех случаях, когда хотел поговорить о чем-нибудь серьезном. Наш с тобой знакомый Сатти бывал здесь чаще других.

Телида замолчала, ожидая реакции Конана. Приманку она забросила хорошую. Но тот не спешил отвечать.

— Хорошо, — сказала вдова. — Вступление окончено. Начнем наш разговор?

— Начнем, — весьма живо произнес киммериец. — У тебя есть, что рассказать мне?

— О чем? — непонимающим тоном произнесла Телида.

Конан нахмурился.

— Ладно-ладно, — пошла на попятный вдова. — Я в долгу перед тобой за то, что ты помог мне с Сатти. Но мне практически не чем платить: я говорила тебе практически все, что знала сама.

— Ты умолчала о Сатти, — напомнил киммериец. — Ничего не говорила о нем до того момента, как Хамара казнили. Мы с ним мыслили очень похоже, и думаю, вдвоем мы бы нашли тех, кто одурманил разум Хамара. Может быть, нам удалось бы спасти нескольких браминов.

— Сейчас, Конан, ты сказал глупость, — холодно ответила Телида. — Я совершенно правильно поступила, не говоря тебе ничего о Сатти и запрещая ему встречаться с тобой. Он как никто хотел распутать клубок тайн, связанных с убийствами браминов. Понять причину, отыскать злодеев – это был настоящий вызов. И Сатти не остановился бы ни перед какими жертвами. Именно для этого ты ему и понадобился. Раньше я тебе этого не говорила, но теперь скажу: Сатти не просто допускал возможность твоей смерти, он хотел, чтобы тебя убили. Я надеялась, что после казни Хамара заговорщики, сейчас-то я понимаю, что вы были правы, и заговор все-таки существует, слегка притихнут. Не будут совершать никаких активных действий, боясь привлечь к себе внимание. Рассчитывала, что нет никакой опасности для тебя. И я ошиблась: ты стал для Сатти именно тем орудием, которым он собирался их расшевелить.

— Я считал, он был твоим другом, — сказал киммериец. Сам он был похожего мнения о Сатти, но это не мешало ему сотрудничать с тысяцким. Конан не боялся рисковать. Ему тоже очень хотелось отыскать истинных убийц, особенно после казни Хамара. Ответственность за него не давала северянину покоя. — А ты говоришь о нем такие ужасные вещи.