Незнакомец. Шелк и бархат - [39]

— Эйе, дорогой мой! Откуда ты взялся? Что, глава уже закончена? Ты слышал, что у нас здесь…

— Я ехал без остановки от самого Стокгольма. К черту все эти пыльные рукописи пятнадцатого века! Это было просто преступлением с нашей стороны тащить тебя в эту проклятую деревню, даже не рассказав тебе, в чем дело. Ингрид позвонила сегодня утром из Скуга и устроила мне хорошую взбучку, и еще она плакала и просила простить ее за то, что она сказала тебе, будто в Змеином Озере никогда ничего особенного не случалось. Она просто не решилась говорить тебе всю правду, когда услышала, что вы с Камиллой остались здесь вдвоем. Кстати, Камилла… Где она?

— Она, — ответил Кристер, — бросила Пак с Юнасом так же бессовестно, как и мы с тобой. Но у нее, во всяком случае, хватило ума послать кого-то вместо себя. Как вкусно пахнет, Нина, что там у тебя?

— Курица, и рис, и грибы, и перец, и лук, и…

— Достаточно. Пожалуй, я предпочитаю тебя всяким беглым оперным певицам.

— Еще бы! Подумать только, сколько кофе я сварила для тебя за последние двадцать четыре часа!

Мы поели, выпили еще кофе и еще раз обсудили все события. Это была короткая передышка, прежде чем Кристер подвел нас к трагической развязке.

— Андеш Лёвинг и я, — сказал он, — мы еще раз по крупицам перебрали показания юноши, подробнейшим образом расспросили его и мы совершенно убеждены, что все было именно так, как он описывает. Его слова совпадают также с тем, что сейчас сообщает Лаге, а именно, что он уговорил охваченную паникой Агнес вложить ружье в руку Эрланда и свалить на него вину за случайный выстрел. Этот план был придуман на ходу, однако он, к несчастью, удался, так как все косвенные улики были против Эрланда Хека. Ружье принадлежало ему, он остервенело дрался с убитым и было общеизвестно, что они ненавидели друг друга. И самое главное — он потерял память, когда Роберт швырнул его на пол. В противном случае он сделал бы попытку защищаться.

— Ага, он все-таки невиновен! — воскликнула Нина, до этого радостно напевавшая что-то за мытьем посуды. — В следующий раз ты будешь больше полагаться на мою и камиллину интуицию.

И тут Эйнар задал неожиданный вопрос:

— Так кто же все-таки застрелил Роберта Ульссона?

— То есть как кто? — удивилась я и почувствовала, что выгляжу совершенной дурой. — Агнес, кто же еще? И Бьёрн-Эрик, и Лаге застали ее на месте преступления с ружьем в руке. И она сказала Лаге…

— Да, — перебил меня Кристер, — если основываться на его показаниях, она была весьма немногословна и говорила уклончиво. Между тем никто, собственно говоря, не видел, как она стреляла. Что на самом деле произошло до того, как Бьёрн-Эрик заглянули окно и увидел свою сестру, до сих пор окутано мраком. Единственное, что мы знаем — что она сама уже мертва.

— Убита, — прошептала я.

— Да, убита. И если нам удастся найти ответ на вопрос, почему ее решили убрать, то, бьюсь об заклад, все остальные загадки тут же сами собой прояснятся.

— Мы просто-напросто бегаем по замкнутому кругу, — жалобным тоном констатировала я. — Теперь мы снова на том же месте, где были до признания Бьёрна-Эрика… Агнес, стало быть, искала встречи с Эрландом. Она собиралась рассказать ему что-то важное — и что-то очень опасное для… для того, кто убил Роберта. И поэтому ее заставили замолчать. Вы это подозреваете, не так ли?

— Да. Примерно так, — кивнул Кристер.

Тут он поднялся и начал нетерпеливо вышагивать туда-сюда по большой кухне.

— Пак права в том, что мы бегаем по замкнутому кругу. Мы двигаемся от совсем свежего преступления по тропе, которая приводит к преступлению пятнадцатилетней давности, а от того преступления снова возвращаемся в сегодняшний день. От Агнес, топорика и холодного родника здесь на хуторе Змеиное Озеро к Роберту, двустволке и избушке в Черном Склоне, а затем снова от Черного Склона к Змеиному Озеру, от Роберта к его сестре, и так без конца. И все время мы как бы движемся по периферии, не приближаясь ни на шаг к центру круга.

— А если попробовать зацепиться за одну половину круга, — задумчиво предложил Эйнар, — и до поры до времени забыть о другой?

— Да, я только что сам пришел к такому же заключению. Осталось выбрать правильную половину. Которую?

И в тот же момент и он, и Эйнар, и я произнесли хором одно и то же:

— Черный Склон!

Таким образом было положено начало всем остальным событиям этого вечера и последующей ночи.

Поскольку Кристера снедала жажда деятельности, а Эйнар сгорал от любопытства, они решили не обращать внимания на дождь и сумерки и немедленно отправиться туда, где разыгрались события пятнадцатилетней давности. Все мои протесты оказались тщетными, и в конце концов я тоже надела сапоги и плащ и вооружилась фонарем на батарейках.

Нина, пообещавшая уложить Юнаса, радостно помахала нам вслед.

— А девочка не боится темноты, — с восхищением произнес Эйнар. — Хотя нынешняя городская молодежь, наверное, свободна от этих предрассудков.

— Вот именно, — усмехнулся Кристер. — Особенно, когда кавалер уже ждет за дверью.

Бьёрн-Эрик и впрямь был уже на подходе к дому. Он обещал матери съездить наверх к Наполеону Линдваллю и отвезти ему продукты, которые они всегда покупали для него по понедельникам, однако Лаге и Манфред, пожелав немного развеяться, решили взять машину и поехать вместо него, так что он улучил свободный часок, чтобы повидаться с Ниной.