Незнакомцы в поезде - [61]

— Странно, что Энн ничего мне не говорила об этом, — произнес мистер Фолкнер.

— Я припас это на будущее.

— О-о, — засмеялся мистер Фолкнер, — свадебный подарок?

Спустя какое-то время старшие Фолкнеры сели в машину и поехали за сэндвичами в ближайший магазинчик. Гай успел устать от дома, и ему захотелось, чтобы Энн прогулялась с ним по каменистой горе.

— Через минутку, — ответила Энн. — Поди-ка сюда. — Энн стояла перед высоким каменным камином. Она положила ему руки на плечи и посмотрела в лицо, несколько тревожно, но больше с гордостью за их дом. — Они углубляются, — произнесла она, проведя пальцами по ямкам на его щеках. Надо приготовить тебе поесть.

— Пожалуй, мне надо немного поспать, — пробурчал он в ответ. Он говорил Энн, что в последнее время на работу уходят долгие часы, говорил, что выполняет кое-какие мелкие работы, халтуру, вроде Майерза, чтобы подзаработать денег.

— Дорогой, мы… мы вполне обеспеченные люди. Что тебя беспокоит?

Она его уже десять раз спрашивала, не в женитьбе ли дело, хочет ли он жениться на ней. Если она его и сейчас спросит, то он ответит ей "да", но он знал, что сейчас, перед их очагом, она его об этом не спросит.

— Ничего не беспокоит, — коротко ответил Гай.

— Тогда ты не мог бы поменьше работать? — умоляюще спросила Энн, а затем внезапно, от внутренней радости и в предвкушении новой жизни, притянула его к себе.

Он поцеловал ее — машинально, как бы между прочим, потому что знал, что она ожидает от него этого. Она заметит, подумалось ему, обязательно заметит, она всегда замечала мельчайшие различия в поцелуях, а ведь он уже давно не целовал ее. Когда она ничего не сказала, Гай подумал, что в нем произошли настолько огромные перемены, что о них и упоминать не стоило.

Тридцатая

Гай пересек кухню и направился к черному ходу.

— Надо же, попасть на вечер самообслуживания, — заявил Гай.

— Что же тут особенного? Вы будете есть ту пищу, которую мы едим каждый четверг вечером. — Миссис Фолкнер поднесла ему веточку сельдерея, который она мыла под раковиной. — Хейзел будет разочарована, что ее нет с нами и она не сможет испечь для нас свой слоеный пирог. Придется вам с Энн это делать.

Гай вышел во двор. Еще ярко светило солнце, хотя забор из штакетника отбрасывал уже тень на клумбы с крокусами и ирисами. За лужайкой, по которой ветерок гонял волны, он видел Энн с завязанными пучком волосами и в бледно-зеленом свитере. Они много раз собирали там с Энн мяту и водяной кресс в речушке, что вытекала из рощицы, в которой он дрался с Бруно. Бруно в прошлом, напомнил он себе, он ушел из его жизни, исчез. Какой бы метод ни избрал Джерард, он наверняка отбил у Бруно охоту общаться с ним, с Гаем.

Во двор въехал ухоженный автомобиль мистера Фолкнера и исчез в открытом гараже. Что он, Гай, делает тут, спросил он вдруг сам себя, где обманывает всех подряд, даже цветную повариху, которая любит готовить для него слоеный пирог, потому что однажды, по-видимому, похвалил ее блюдо? Гай направился к грушевым деревьям, где ни Энн, ни ее отцу не так-то просто будет увидеть его.

Если он уйдет из жизни Энн, что с ней случится? Она не забросила своих старых друзей из своей и Тедди компании, очень подходящих молодых людей, видных, играющих в поло и, по мелочам, в ночных клубах, пока не их не возьмут в свой бизнес их отцы и пока они не женятся на какой-нибудь красивой девушке своего круга. Энн была, конечно, другой, иначе не привлекла бы к себе его внимания. Она была не из тех красивых молодых девиц, которые пару лет занимались своей карьерой — чтобы было что сказать о себе, — пока не выходили замуж за достойного молодого человека. Но была бы Энн такой, если бы не он? Она часто говорила ему, что он — с его амбициями — служил для нее вдохновением, что у нее не было такого же таланта, тяги к цели в то время, когда она встретила его. И не встретился ли бы ей другой такой же мужчина, как и он, но более достойный ее?

Гай пошел к Энн.

— Всё, я почти выдохлась, — сказала Энн. — Не мог пораньше подойти?

— Я торопился к тебе, — неубедительным тоном ответил он.

— Ты десять минут там стены подпирал.

Кустик кресс-салата поплыл по течению, и Гай спрыгнул на берег, чтобы достать его. Подгребая его к себе, он подумал, что в этот момент похож на опоссума.

— Я думаю, скоро у меня будет работа, Энн.

Энн с удивлением посмотрела на него.

— Работа? В смысле — на фирме?

Это была фраза, принятая у архитекторов — "работа на фирме". Гай утвердительно кивнул, не глядя на Энн.

— А что, дело хорошее, — неуверенно промолвил он. — Постоянная работа с приличным заработком.

— Постоянная? — с легкой усмешкой сказала Энн. — Как целый год с больницей?

— Мне не придется всё время сидеть в чертежной.

Энн встала.

— Это из-за денег? Потому что ты не берешь деньги за больницу?

Он отвернулся от нее и сделал большой шаг вдоль влажного берега.

— Не совсем, — произнес он сквозь зубы. — Отчасти, может быть.

Несколько недель назад он решил вернуть в департамент по делам больниц полученный от него гонорар, после того как выплатил деньги работавшему у него персоналу.

— Но ты сказал, что это не будет иметь значения, Гай. Мы оба согласились, что мы… ты можешь позволить себе это.