Нежный яд. Тайны. - [68]

- Я тебя поняла, - сказала она. – И больше не настаиваю на собрании. Договоримся об одном – будем честны по отношению друг к другу. Не стоит подставлять подножки, если каждый имеет шанс победить в честной борьбе.

- Согласен, - ответил Иван, а про себя усмехнулся: вот как ты заговорила! Хочешь получить гарантии, что борьба будет честной! Она будет такой! Я этого добьюсь! У нас с Марией-Антонией будут дети!

Иван держался спокойно и равнодушно, но на сердце у него скребли кошки. Он все-таки отправил Антонию к врачу, и врач не подтвердил ее ожиданий. У нее снова обнаружили дисфункцию. «Ничего, - утешал себя муж, - пусть полечится, а потом мы родим наследника «Мармореала».

Фигейра немало удивился кротости Режины. Она и словом не упомянула больше о Карлоте. Та вышла на работу, и коммерческий директор здоровалась с ней ровно и любезно, точно так же, как со всеми остальными сотрудниками.

«Пронесло!» - с облегчением подумал Алвару, но бдительности не терял. Он знал, что от его жены можно ждать чего угодно.

Однако бдительность не уберегла его. В один прекрасный день в одной газетенке, разумеется не из главных и к тому же определенного пошиба, появилось на первой полосе сенсационное разоблачение:

«Президент «Мармореала» замучил сексуальными домогательствами молоденьких сотрудниц! Далее заметка повествовала о несчастной Марине, которая не знает, куда деваться от Фигейры.

На деле все обстояло наоборот. С первого дня своего появления в фирме Марина положила глаз на видного, представительного Фигейру и пообещала себе, что настанет день, когда они выйдут из дверей фирмы под ручку.

С тех пор она попадалась Алвару во всех темных и полутемных коридорах, принимала самые соблазнительные позы, когда он заглядывал в демонстрационный зал, всячески давая ему понять, что он – мужчина ее мечты и отказа ему не будет.

Осторожный Фигейра ходил мимо Марины, словно слепой. Карлоты ему было более чем достаточно.

После того как Алвару стал президентом, Марина просто из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя внимание. И вот обратила. Но не президента, а прессы. О ней напечатали на первой странице.

Режина тут же предложила собрать собрание. Марсия и Антония упрекнули ее в бесчувствии.

- Ты что, не понимаешь, что от подобных скандалов страдает только репутация фирмы, и ничего больше. Если у тебя нет сочувствия к Алвару, то посочувствуй хотя бы самой себе, потому что, вот увидишь, клиентов у нас станет гораздо меньше! – убеждала сестру возмущенная прыткостью журналистов Марсия.

- Ты говоришь глупости, - отмахнулась Режина. – Нужно заменить недостойного президента на достойного, и клиентов у нас будет хоть отбавляй!

- И ты хочешь выбирать достойного президента немедленно? – осведомилась Марсия.

- Разумеется, - пожала плечами Режина.

- А мне твоя торопливость не по нутру! Мне она не нравится, - отрезала младшая сестра. – Тем более что речь идет о твоем муже, и, мне кажется, в первую очередь страдает твоя репутация. Поэтому я бы на твоем месте постаралась разобраться с журналистами, в чем там дело.

Режина только фыркнула и отправилась раздавать газету по отделам и кабинетам – пусть сотрудники знают, какой у них президент!

Иван со снисходительным видом наблюдал за этой мышиной возней. Но не в его привычках было вмешиваться в происходящее. Он, по своему обыкновению, выжидал и присматривался. Присматривался тем более внимательно, что у него в запасе появился еще один козырь. Антония ждала ребенка! Как только ее направили на лечение, врач определил и беременность.

- У какого коновала вы были? – спросил он ее, и несчастная Антония упала в обморок, еще раз подтвердив верность его диагноза.

Но и это козырь Иван не спешил предъявлять. Он хотел знать, чем кончится внутрисемейная борьба Режины и Алвару.

Заметка взбудоражила и еще одну семью – семью Марины. Газету в дом принес ухмыляющийся Леу.

- Марина небось на седьмом небе! – заявил он. – Довольна, что на первой странице пропечатали. Добилась-таки своего! Надо ее поздравить.

Уалбер с любопытством протянул руку и взял газету. Пробежал глазами заметку, и его лицо исказила брезгливая гримаса.

- Боже! Куда мы поместили нашу девочку! И я еще хлопотал об этом! – воскликнул он. – Где Марина? Я должен непременно поговорить с ней, прежде чем поеду к Ивану.

Леу взялся разыскать сестру. Он знал, что она у Ренилду.

Бедный мальчик был по уши влюблен в нее. Он краснел и бледнел, когда она проходила мимо. Но Марина долгое время не обращала на него никакого внимания.

- Сын привратника! – с пренебрежением говорила она. – Чего ему от меня надо?

Когда Ренилду пытался пригласить ее куда-нибудь потанцевать или посидеть в кафе, она смотрела на него как на пустое место, не давая себе труда даже ответить отказом. Но с тех пор, как Иван заинтересовался Ренилду, переменилась к нему и Марина. А Иван поверил в перспективность молодого футболиста и, будучи из тех, кто своего нигде упустить не хочет, взялся ему протежировать.

- За двадцать пять процентов, - объявил он Кловису и его сыну. – И то в память о  старой дружбе.

Кловису ничего не говорила эта цифра, зато растрогало упоминание о дружбе. Ренилду понимал, что процент слишком велик, но он успел наломать дров и нуждался в помощи. Ивана он знал давно, и эта давность казалась ему достаточным основанием для дружбы.