Нежный яд. Тайны. - [24]

- Представляю, что устроила Режина.

- Устроила бы! Но подоспел Валдомиру. Я целый вечер не давала ему сорваться. Но уж тут он пошел вразнос. Вспомнил все: что ему не дают есть его любимую маниоку и козлятину с картошкой, что все плюют на его чувства, что никто не считается с ним, не уважает его, а он требует уважения… И тут, - Элеонор поднялась с дивана, - встала Инес и громко, на всю комнату, сказала: «Я тебя очень уважаю и буду уважать всегда, что бы ни произошло…» Боже, я совершенно измотана. Умираю без чая, мне необходимо запить этот страшный ужин.

Служанка подала им чай.

- Может быть, я, как обычно, сгущаю краски, и это не мое дело, но Режина не доведет вас до добра. – Нана отодвинула от себя пустую чашку. – Как ни крути, а именно она затеяла весь скандал, испортив отцу ужин. И, если Бог есть, а он есть, ей когда-нибудь придется ответить за все то зло, которое она порождает. Но хуже другое – и ты, и Антония, и Марсия неминуемо оказываетесь втянутыми в ее скандальные планы, и вольно или невольно принимаете в них участие.

- Хуже всего то, что все наши слова и поступки раздражают Валдомиру, а эта несчастная, перепуганная Инес говорит то, что он желает слышать. Ужасный финал: семья – скопище злодеев, а никому не известная простушка, потерявшая память, льет бальзам на его душу. Он ждал этих слов от нас, от меня, всю жизнь, а произнесла их Инес. Знаешь, она так просто произнесла эти слова: «Я тебя уважаю и буду уважать всегда». Я ведь тоже за многое уважаю Валдомиру, но никогда он не слышал от меня этих слов. – Элеонор взяла в руки свадебную фотографию и долго смотрела на нее.

- Ты уверена, что она произнесла их искренне? Скандал, затеянный Режиной, - прекрасный повод, чтобы втереться в доверие к Валдомиру.

- Я наблюдала за ней. Поверь, она не похожа на холодную, расчетливую хищницу. Эти слова буквально сорвались с ее губ, она и сама не ожидала от себя такой смелости.

- Дай Бог, чтобы это было так, Элеонор. Однако, - Нана наполнила чашку и сделала глоток, - тебе самой пора задуматься над дальнейшими отношениями с молодым талантливым художником. Сколько бы расписок он ни писал, как бы ты ни старалась все зафиксировать на бумаге, - ваши отношения – не контракт.

- Мы просто друзья! Друзья… – Элеонор прошлась по комнате. – И я не понимаю, что в наших простых дружеских отношениях так беспокоит тебя?

- Я буду с тобой откровенна, Элеонор. – Нана поудобнее уселась в кресле. – Что тебе мешает влюбиться в него? Он привлекателен, я бы даже сказала, красив. В нем, безусловно, есть некий шарм. – Нана наклонилась к Элеонор. – А иначе зачем было подбирать его на улице? Не для получения расписок, я надеюсь?

- Ты считаешь это возможным? – Элеонор смущенно улыбнулась.

- Это закономерное продолжение вашей дружбы. – Нана внимательно посмотрела в лицо подруги. – И не надо переживать плохой конец романа, еще не начав его читать. – Она усмехнулась. – Бери пример с мужа.

Глава 10

Супруг Элеонор сидел с двумя хорошенькими женщинами. Гостиная опустела, Эйтор, как и положено вышколенному слуге, незаметно стирал последние следы скандального застолья. Валдомиру наконец смог расслабиться и уже без содрогания вспоминал семейный ужин. Он не скрывал своего восхищения перед Клариси за тот достойный урок, который она преподала Режине. И видя смущение адвоката – ей все еще было неловко за свою несдержанность, - Валдомиру всячески старался ободрить и похвалить ее.

- Как бы я хотел, чтобы мои дочери походили на вас и обладали хоть частью ваших достоинств. – Валдомиру на прощание поцеловал Клариси руку.

Клариси подошла к молчаливо стоящей у пальмы Инес и обменялась с ней долгим взглядом.

- Тебе надо отдохнуть, ты подавлена, Инес, - Она откланялась и в сопровождении Эйтора направилась к машине.

Валдомиру подошел к Инес, вгляделся в ее уставшее и бледное лицо, сел подле нее на диван и, взяв руку девушки в свои ладони, тихо сказал:

- Представляю, как тебе было тяжело!

- Этого и следовало ожидать. Твоя семья, дочери – они никогда не мирятся с моим присутствием. – Инес осторожно высвободила руку.

Валдомиру низко наклонил голову и, глядя в пустую рюмку, медленно проговорил:

- Не думай о них, жизнь моя. Этот дом – мой. И я буду делать то, что сочту нужным. – Он поднял глаза на Инес. – Ты можешь побыть со мной?

Инес отрицательно покачала головой.

- Понимаю, ты устала. Я тоже. Мне грустно и одиноко. И потому прошу тебя побыть со мной. Давай поговорим о чем-нибудь, не обязательно о моей семье.

- У меня мало тем для разговора. Я даже не знаю, кто я…

- В последнее время мне тоже трудно понять, кто я.

- В настоящий момент ты – мужчина, которому грустно.

- И мне будет еще грустнее, если ты уйдешь. Прошу тебя, побудь со ной.

- Я останусь, не хочу, чтобы ты грустил, и не хочу, чтобы ты грустил из-за меня. Если б я могла, дарила бы тебе только радость.

Валдомиру поднялся и, блестя глазами, сказал:

- Принесу нам что-нибудь выпить. И не прекословь. У меня есть кое-что особенное. С моей родины.

Их разговор затянулся за полночь. Инес понемногу разговорилась, они вспоминали подробности прошедшего вечера, Валдомиру все так же восхищался Клариси, Инес восхищалась Валдомиру. Постепенно разговор переключился на прошлое, и Валдомиру погрузился в события давних дней, когда он и Элеонор были молоды, дочки – малы, когда все они горячо любили друг друга и были бесконечно счастливы. Валдомиру увлекся, рассказывая Инес о своей работе, о том, как спешил домой, где девочки с разбегу вешались ему на шею и он боялся упасть вместе с ними… Он говорил и говорил, словно пытался раскрыть непостижимую для него тайну – как любовь превратилась в ненависть, нежность – в злобу, понимание – в презрение…