Нежный яд. Признания. - [21]

- Конечно-конечно, - любезно согласился Уалбер.

Элеонор оставила его в гостиной, а сама отправилась к Алсести.

- Понравится, - твердо сказала Элеонор с порога. – Я уверена, она будет в восторге.

Алсести улыбнулся, почувствовав себя еще счастливее.

- Мне тоже так кажется. Мы с ней так хорошо понимаем друг друга.

«Как мы с Марселу», - подумала Элеонор, но вслух сказала:

- Желаю счастья! От души! Ты его заслуживаешь.

Она подписала счета, проводила дядюшку до двери и расцеловала на прощание.

Уалбер в гостиной тем временем разглядывал изящные безделушки, которыми была полна эта просторная красивая комната.

Но что это? Взгляд его упал на вазу. Он узнал ее. Она ему снилась.

И вновь он увидел мысленно что-то вроде сна – огромный зал, столик посередине и на нем старинная китайская ваза. Он заглядывает в нее – темно. Глаза привыкают к темноте, и он понимает, что он сам в этой темноте внутри вазы. Под ногами у него множество змей, они сплелись в живой клубок, извиваются и тянут свои головки с раздвоенными язычками…

Тряхнув головой он отогнал отвратительное видение.

- Любуетесь? – с улыбкой спросила, входя, Элеонор. – Я и сама ею часто любуюсь. Мне ее подарил сеньор Барони. Не знаю, что со мной было бы без него, - потупившись, прибавила она. – Он такой чуткий, такой чуткий!…

«А я не знаю, что будет с вами, если вы и дальше будете с ним», - печально подумал Уалбер, и в его памяти мгновенно всплыла другая картина: улица и по ней мчится огромный устрашающий грузовик…

Это случилось с ним сразу же после знакомства с Марселу, по выходе из демонстрационного зала. Голос дус Карму окликнул его, позвал, и Уалбер заторопился было на этот голос. Однако что-то его удержало. Он остановился и… как раз там, куда он готов был ступить, промчался огромный тяжелый грузовик. Содрогнувшись, Уалбер понял, что это Марселу хотел погубить его, имитируя голос Марии дус Карму.

И точно так же понял в настоящий момент, что должен поспешить на помощь Элеонор. Что нельзя ни минуты быть спокойным до тех пор, пока рядом с ними расхаживает сеньор Марселу Барони.

«Я должен понять, что представляет из себя этот господин и почему всякий раз, посмотрев на него, я теряю сознание? Дело не в том, что он сильнее меня. Я теряю сознание, потому что он мне отвратителен, и я хочу быть от него как можно дальше», - размышлял и делал выводы Уалбер.

- Я бесконечно благодарна ему, - продолжала в это время говорить Элеонор. – Марселу возродил меня к жизни. Мы встретились с ним в очень тяжелый для меня период, когда я сама на себе поставила крест. Но он заставил меня вспомнить, что я женщина!

Уалбер посмотрел на нее сочувственно. Что ее ждет впереди! Ах, бедняжка! Сколько ей понадобится душевных сил, чтобы избавится от этой гнилой подпорки и обрести истинную силу!

Элеонор он предупредил, что ее ждут суровые испытания, но она их выдержит, главное – сохранять присутствие духа.

- Я и так чувствую, что испытания начались, но я хотела бы узнать, что будет с моими дочерьми, с нашим «Мармореалом»? – поторопилась спросить Элеонор.

Она прекрасно помнила предсказания Марселу, но если бы и Уалбер подтвердил их, она бы успокоилась. Предсказаниям Уалбера она доверяла больше.

Но на этот раз Уалбер выглядел озабоченным. Говорил о бдительности. Просил, чтобы Элеонор была внимательна к каждому своему шагу.

Вместо ожидаемого успокоения Элеонор всерьез встревожилась: что предчувствовал Уалбер? Какие беды и тревоги ожидали ее впереди?

Ничего конкретного Уалбер не сказал ей, простился и ушел.

Он понимал, что Элеонор подпала под власть Барони, понимал, что нужно как можно скорее действовать, но пока не знал как.

Для начала он попросил Эдилберту найти и привести к нему Туркона. Эдилберту страшно удивился, зачем кудеснику и магу понадобился этот усатый крепыш.

- Он тоже по-своему кудесник, он умеет открывать все замки! – ответил ему Уалбер.

И вот как только спустилась ночь, три тени бесшумно проскользнули в Галерею: Туркон и вправду был кудесником, умеющим открывать любые замки.

Свет уличных фонарей освещал зал, со стен которого на нежданных пришельцев смотрели картины – на одних смеялось солнце, на других улыбались лица, на третьих квадраты и треугольники сплетались в невиданные клубки. Благожелательнее всего они смотрели на стройную фигуру в мерцающем хитоне с огромной сверкающей брошью – Уалбера. Он внимательно осмотрел зал с картинами, не обнаружил в нем ничего примечательного и кивнул Туркону, с тем чтобы тот открыл следующую дверь.

Туркон открыл. За дверью оказалось административное помещение с письменным столом, компьютером и картотекой.

Уалбер тщательно изучил и это безликое помещение, и вдруг обнаружил еще одну дверь, которая была тщательно замаскирована. Забившееся сердце подсказало ему, что именно ее он и ищет.

И эту комнату открыл Туркон, но вошел в нее один Уалбер.

Странный фиолетовый фосфоресцирующий свет встретил его. Веяло от него ледяной безжизненностью. Уалбер даже зажмурился. А когда приоткрыл глаза, то увидел в глубине комнаты чудовищную бесформенную глыбу. Ее можно было принять за беспорядочное нагромождение железных конструкций, за груду строительных деталей, если бы не глаза – горящие глаза смотрели прямо на Уалбера.