Нежный шантаж - [2]

– Верно. – Улыбнувшись, он уселся за соседний стул. – Что пьешь?

– Ничего. – Ива покачала головой, чувствуя, как внутри теплеет. Разумеется, из-за алкоголя. – Мне хватит, я с утра ничего не ела.

– Я собирался спросить, вкусно ли.

– А, понятно. Конечно. Как глупо. Просто… – Все больше волнуясь, Ива уставилась на пузырьки в бокале и сделала еще глоток, только на этот раз шампанское показалось ей ничуть не лучше привычных лекарств. – Лучшее шампанское, что мне доводилось пробовать.

– А ты часто пьешь его в одиночестве в аэропортах?

– Да не слишком. Сейчас я отмечаю завершение работы.

Данте отлично понимал, что сейчас стоило бы спросить про работу, но у него не было ни малейшего желания выслушивать резюме незнакомки. Вместо этого он заказал пиво и, облокотившись на стойку, принялся изучать девушку.

И начал он с роскошных волос, потому что хотя он и не стал бы выгонять из постели брюнетку или рыжую, но на блондинок его тянуло, как мух на мед. Только оказавшись вблизи, он сумел разглядеть необычные черты, которые делали ее очень интересной. Бледная, едва ли не прозрачная кожа, невероятно высокие скулы, серые глаза, цвета зимнего английского неба, пухлые губы. Собственно говоря, кроме губ, в ней вообще ничего пухлого не было, даже наоборот, девушка оказалась невероятно худощава. Стройные бедра обтягивали джинсы с вышитыми павлинами, но все остальное скрывалось за чертовой пашминой, в которую она куталась, как в огромную скатерть.

И с чего его вообще потянуло к незнакомой скромнице, когда кругом полно красавиц, которые обрадовались бы его обществу, вместо того чтобы зажиматься так, словно рядом с ними уселся голодный тигр? Может, потому, что она выглядела здесь на удивление неуместно? Казалась аутсайдером? Таким же, каким и он был всю жизнь? Аутсайдером, который отчаянно стремился вписаться в окружающую обстановку?

Или он просто хотел отвлечься от мыслей о возвращении в Штаты с тиарой и осознания того, сколько еще всего не сделано и не досказано в их непростой семье? Болезнь деда стала для Данте сложным испытанием, и он просто не мог представить себе мир, в котором не будет человека, любившего его, несмотря ни на что.

Но как бы там ни было, сейчас его мыслями весьма полно завладела встревоженная блондинка, смотревшая так, словно в любую секунду могла вскочить и убежать. Данте улыбнулся. Обычно он позволял женщинам убегать, чтобы его самого не так сильно мучила совесть после очередной интрижки. В женщинах, которые сами на него вешались, была привлекавшая его уверенность, но и непривычная скромность оказалась внезапно притягательной.

– Так что ты тут делаешь? – спросил он, глотнув пива. – Только не говори, что ждешь самолет: это и так понятно.

Уставившись на ногти, Ива попыталась представить, что бы сестры ответили на такое. Три очаровательные сестры за всю жизнь ни разу не мучились сомнениями. Они бы наверняка шепнули что-нибудь умное или недвусмысленное, что свело бы брюнета с ума, а потом мило рассмеялись, вместо того чтобы нервничать и гадать, зачем он вообще к ним подошел.

Вблизи незнакомец оказался еще привлекательнее, да и переполнявшая его энергия чувствовалась не хуже электрического тока. Но больше всего выделялись глаза. Ива еще ни разу в жизни не видела таких глаз, голубее Карибского моря. Голубее даже крылышек тех бабочек, что порхали вокруг в далекие летние вечера, когда ей разрешали полежать в саду. Насыщенный ярко-голубой цвет, пронзительный и чистый. Небесная лазурь в оторочке пушистых ресниц. Дожидаясь ответа, незнакомец пристально ее разглядывал.

Наверное, нужно сказать, что впервые поработала стилистом для одного из крупнейших модных журналов Великобритании, да притом еще и успешно. Только вот несмотря на искреннюю радость, Ива никак не могла забыть, что ждет ее по возвращении в Англию. Очередная свадьба. Очередной праздник любви и романтики, на котором она снова будет одна. Родительский дом, который в годы юности служил ей одновременно и убежищем, и тюрьмой, где сестры искренне желали ей хорошего, а родители окружали чрезмерной заботой. Нормальная жизнь, в которой нет и намека на тот гламур, который царил на работе.

«Ну так сделай ее гламурной».

Она никогда раньше не видела этого мужчину, и вряд ли они еще хоть раз встретятся. Так почему бы единственный раз в жизни не сыграть ту роль, в которой ей вечно отказывали? Почему бы не притвориться, что она страстная, сильная и желанная? Она три года проработала в мире моды и сто раз видела, как модели меняются, стоит им оказаться под прицелом объектива. Она завороженно наблюдала, с какой легкостью они начинают кокетничать, флиртовать и принимают соблазнительные позы. Так почему бы ей не притвориться, что этот мужчина и есть очередная камера? Почему бы хоть на полчаса не стать такой, какой она всегда тайно мечтала быть, вместо того чтобы оставаться скучной Ивой Гамильтон, которой никогда ничего не разрешали, и в результате она так и не научились жить настоящей жизнью, которой жили все ее сверстницы?

Она провела пальцем по ободку бокала совершенно не свойственным ей жестом, который теоретически должен был намекнуть, какая она чувственная.