Нежный негодяй - [44]

Родриго отвернулся, лицо его было серьезным.

— Не давай мне советов, которым не следуешь сам.

— А… понимаю, — Карло устроился поудобнее, скрестив ноги. — Почему ты думаешь, что я бы так не поступил, оказавшись в таком положении? Только потому, что люблю Лауру и детей? Но это не значит, что я не искал бы утешения где-нибудь еще, если бы дело обстояло иначе.

В ответ Родриго только покачал головой. Карло положил руку на плечо друга.

— Тебе мешает гордость. Бери то, что предлагает жизнь, Риго… вернее, принц Монтеверди! — он усмехнулся. — Что ты теряешь? Свой отряд ты всегда сумеешь собрать, если захочешь. Сам знаешь, принц позволит тебе жить своей жизнью. Найдешь женщину, которая сможет заполнить пустоту в сердце. Никто тебя за это не осудит, только будь благоразумен.

Родриго пошевелил палочкой угли, наблюдая, как те оживают.

— Полагаю, люди сбиваются с пути истинного не только из-за недостатка любви.

— Конечно, из-за гораздо меньшего.

Они помолчали. Внезапно Родриго обернулся к другу, в темноте блеснула улыбка.

— Мы не приняли во внимание, что в душе я оптимист. Данте как-то намекнул, что мой отец был жизнерадостным человеком и передал мне эту черту, — видя, что Карло ждет продолжения, добавил: — Зачем тревожиться, когда передо мной весь мир на золотом подносе? Я ведь еще не пытался добиться ее любви. Так… несколько слов.

Карло кивнул.

— Я никогда тебе не говорил, но… — в голосе появилась нотка юмора, — ты очень привлекательный мужчина и лицом, и фигурой… хотя, конечно, по сравнению со мной тебе кое-чего не хватает. Но ведь внешность и игра на лютне помогут делу?

— Разумеется. А как я обращаюсь с медведями… Доказательства на лице.

— Своим пением ты мог бы растопить и ледяное сердце, — драматическим жестом Карло прижал руку к груди и закатил глаза. — Ах, Риго, в конце концов, надежда есть всегда! — он обнял Родриго за плечи.

В ночи раздался приглушенный смех, и когда друзья вернулись в свои постели, то оба крепко уснули.

* * *

Сестра Лукреция из Санта-Лючии предложила Zingaro холодного вина. Он согласился и сел напротив. Комната была не больше кельи, но немного лучше обставлена, чем непритязательные обители монахинь, а все потому, что добрая сестра была правой рукой престарелой и больной матери-настоятельницы.

А еще, как оказалось, у сестры Лукреции был свой собственный тайничок с золотом.

Они потягивали вино, поглядывая друг на друга и держа до поры до времени свои мысли при себе. Две свечи, укрепленные на стене, медленно оплывали, то и дело пламя колебалось, когда в комнату проникала струя воздуха. Тогда по побеленным стенам прыгали тени. Сами стены были голыми, только деревянное распятие редкой работы висело над маленьким столиком. Два высоких окна остались незатворенными, и через них в комнату иногда проникали звуки поздней ночи.

Женщина задумчиво посмотрела в окно, а цыган любовался ее профилем. Черты лица правильные, точеные, нет ни намека на смирение, уж скорее, некоторая надменность. Они были одни. Он подозревал, что под капюшоном скрывались густые каштановые волосы, подстать соболиным бровям. Загадочная сестра Лукреция. Нетрудно представить, чего ей стоило спрятать такие великолепные волосы от глаз людей!

Его интриговала ее личность, ее происхождение. Кто она? У него были связи, иногда он пользовался сетью информаторов, но о ней не знал ничего.

Между тем монахиня напоминала ему кого-то, кого он видел в прошлом, но точно вспомнить не удавалось. Из-за этого гость немного нервничал.

Однажды ему сказали, что она в близких отношениях с доминиканцем Савонаролой. Странный союз, если это правда. Ведь опьянненый властью праведный приор Сан-Марко избегал женщин. Внезапно ее пронзительные глаза буквально впились в него.

— У тебя есть для меня новости?

Он кивнул.

— Принц наконец-то выбрал мужа для своей дочери.

— И что из этого?

Он немного помолчал, намеренно затягивая ответ на ее презрительный вопрос. Она считает его ниже себя? Каким-то слабаком, которого можно оскорблять?

— Будущий муж — Валенти.

Карие глаза широко раскрылись.

— Нет!

— Да!

— Этого не может быть! — голос стал хриплым. — Он всего лишь Zingaro, к тому же незаконнорожденный!

— Это плохо… не по-христиански, сестра, — гость говорил с едким сарказмом. — Хотя мы можем лишь догадываться о личности его отца, но всегда считалось, что это был аристократ высокого ранга и положения.

— Не могу понять, как можно такое сохранить в тайне. Но полагаю, это всего лишь слухи, романтический вымысел.

Цыган пожал плечами, поднес вино к губам. Осушив чашу, произнес:

— Тогда зачем Дюранте де Алессандро выбирать Валенти в мужья для своей дочери?

Монахиня пожала плечами.

— Титул наследует сын, а не зять. Дюранте — дурак, несмотря ни на что, — она снова взглянула на цыгана. — Когда свадьба?

— В начале мая… сразу же после поста. Но с учетом того, что Джульетта де Алессандро недовольна долгими приготовлениями, не удивлюсь, если она состоится раньше.

Монахиня нахмурилась.

— Валенти не сможет стать членом семьи Алессандро. Родственники будут против принца. Кое-кто уже пытался свалить его… пока безуспешно. Не будем заниматься самообманом.