— Целую твою грудь, дорогая, разве не ясно?.. Ты же знаешь, как я обожаю твою грудь. Я сначала захотел ее, а уже потом тебя.
— И не совестно ли признаваться? — спросила Карли.
— А что тут постыдного? Она такая большая, такая волнующая, такая вожделенная. Боже! Да меня с ума сводит твоя обалденная грудь!
— Поосторожнее с выражениями, — строго предупредила его Карли. — Этой грудью я кормлю твою дочь.
— А также мое ненасытное воображение, — добавил Лоренцо, настойчиво укладывая супругу на постель.
— Тебе действительно понравились носки? — спросила Карли.
—. Очень. Хочешь, я их надену?
— Я думала, мы раздеваемся ко сну…
— Это так. Но я могу сделать исключение, если ты хочешь меня в носках твоей матушки, дорогая.
— Соблазнительная идея…
— Возбуждает? — спросил Лоренцо.
— О, безумно! — рассмеялась она. — Прицепим к ним тот серебряный колокольчик, чтобы я не заснула, пока ты наконец надумаешь забраться ко мне под одеяло.
— Прости, что заставляю ждать, — проговорил он, поспешно избавляясь от одежды. — Будут какие-нибудь особые пожелания, любимая? — поинтересовался супруг, присоединившись к Карли.
— Тишина, — ответила она. — Будем вести себя тихо, учитывая, что сегодня под этой крышей ночуют три поколения. Не станем никого смущать.
— Рад, что это обстоятельство не умаляет твоих аппетитов, — отметил Лоренцо, ощутив настойчивое желание супруги.
— Ничто не в силах умалить моей жажды твоей любви.
— Обожаю тебя, Тейт.
— Доменико, профессор. Не забывайтесь, — поправила его бывшая студентка.
— Конечно, любимая… Хочу поделиться с тобой планами. Когда дочка окрепнет, я заберу вас на жаркий остров, на месяц. И весь этот месяц мы будем только втроем.
— Ты удивительный, Лоренцо! — восторженно отозвалась Карли, осыпая мужа поцелуями.
— Ты все еще настаиваешь на том, чтобы этой ночью я был в тещиных носках?
КОНЕЦ
