Нежные щечки - [102]

Пока Касуми разговаривала с Исиямой, Уцуми доехал до дачного поселка и осмотрел снаружи дачу Исиямы. По сравнению с другими дачами, пришедшими в абсолютную негодность, исиямовская выглядела настолько ухоженной, что ее можно было хоть сейчас выставлять на продажу. Возможно, Мидзусима ухаживал за этой дачей потому, что перед ней стояла табличка с объявлением о розыске Юки. И все же понять, что заставляло его это делать, Уцуми не мог. Он решил зайти в поселковое управление и задать этот вопрос самому Мидзусиме. Но и там, равно как и в опустевших домах, витал дух опустошения. Уцуми направился к дому Идзуми.

У дома буйно цвели подсолнухи и космеи, лужайки в саду выглядели ухоженными. В гараже стоял новенький джип. Мидзусима в спортивной майке усердно натирал корпус автомобиля — накачанное тело блестело от пота. Интересно, видел ли Мидзусима, как «карина» Уцуми проехала наверх в горку, а потом спустилась вниз. Когда Уцуми припарковался, ему показалось, что на лице Мидзусимы было написано «ну наконец-то пожаловал».

— Здравствуйте, вы по какому-то делу?

Мидзусима неторопливо повернулся к Уцуми, вытирая полотенцем испачканные руки. Лысая голова блестела от пота, большие глаза внимательно рассматривали исхудавшего Уцуми.

— Извините, что потревожил. Меня зовут Уцуми, я раньше работал в полицейском управлении в Томакомаи. Не помните меня?

Услышав, что Уцуми из полиции, Мидзусима неожиданно напрягся и засунул полотенце в карман рабочих штанов.

— Извините, не помню. А мы встречались?

— Я приезжал на подмогу по делу Юки Мориваки. Тогда с вами и встречался.

— Ах вот оно что. Спасибо за помощь.

Он вежливо поклонился — тело его при этом сложилось почти вдвое.

Учтивость его была притворной. Уцуми не понравилась эта оболочка, скрывавшая истинное лицо Мидзусимы. От него шел душок, знакомый Уцуми по работе в полиции.

— Недавно поступила информация из Отару, я занимаюсь выяснением обстоятельств.

— Вот оно что, вот оно что. — Мидзусима закивал. — А сейчас, Уцуми-сан, вы работаете в управлении в Эниве?

— Нет, я ушел из полиции.

Стоило Уцуми произнести эти слова, как Мидзусима еще больше насторожился. «Если ты не полицейский, то чего приперся? И почему я обязан отвечать на твои вопросы?» — говорил его взгляд, возводя между ними невидимую стену.

— И зачем же сегодня пожаловали?

— Ах да, меня попросил Мориваки-сан. Я кое-что проверяю.

— Понятно. А мы как раз ждем не дождемся, когда госпожа Мориваки пожалует. Моя хозяйка сказала, что тоже хочет с ней повидаться, — произнес Мидзусима и оглянулся.

Внутри будто все вымерло — из дома не доносилось ни звука.

— Супруга господина Мориваки сейчас в Оодзаки. Мы случайно столкнулись с Исиямой-сан.

— Да, я ей по телефону рассказал о его приезде. Я, честно говоря, удивился, увидев, как он выглядит. Так измениться! И с такой молодой девушкой приехать! Правду говорят — внешность обманчива.

Уцуми пропустил болтовню Мидзусимы мимо ушей.

— Вы, Мидзусима-сан, как я посмотрю, ухаживаете только за дачей Исиямы-сан.

— Да, туда ведь каждый год приезжает супруга Мориваки-сан. Опять же вдруг Юка-тян вернется, не хочу, чтобы она расстроилась, вот и ухаживаю за домом. Дом готов для жизни. И электричество, и вода есть.

— Это что, завещание Идзуми-сан?

— Да нет, начальник ничего такого не просил. Это я по зову сердца делаю. Благо усилий много не требуется, — попытался продемонстрировать свою добродетель Мидзусима.

Этот человек, пытающийся скрыть свое истинное лицо, был неприятен Уцуми.

— Похоже на трату средств для сохранения развалин какой-нибудь достопримечательности. А что, туристы по-прежнему приезжают? Или вы его теперь как дом с привидениями продаете?

Мидзусима изменился в лице.

— Нехорошо с вашей стороны так говорить. Если хозяйка узнает, она будет очень недовольна.

— Неужели? — Уцуми с интересом наблюдал за тем, как мягкий взгляд Мидзусимы вдруг стал колючим. — Я слышал, что ваша хозяйка как-то сказала: «Интересно, где ребенка закопали?»

— Кто это? Приглашай гостя в дом, — выглянула из прихожей Цутаэ.

Серебристые седые волосы собраны на затылке, на губах ярко-красная помада. Уцуми, увидев, как из темного проема двери возникла старуха с белоснежной блестящей кожей, на мгновение ощутил озноб — ему показалось, что он увидел призрак. На лице Мидзусимы отобразилось раздражение, и он снова вернулся к занятию, от которого его оторвал Уцуми, — стал натирать машину.

Уцуми впервые оказался в этом доме. Цутаэ была в ярко-голубом платье с открытыми плечами, явно неподобающем ее возрасту. Для Уцуми стало неожиданностью, что Цутаэ оказалась довольно крупной особой. Если бы не седые волосы, статью и округлостью форм она вполне могла бы сойти за женщину моложе пятидесяти. Когда Уцуми представился, Цутаэ с важным видом произнесла:

— Так вы и с Идзуми-сан были знакомы? Очень рада, что такой дорогой гость к нам пожаловал.

В комнате, в которую его провели, доминировали цветочные мотивы. На полу розовато-оранжевое ковровое покрытие, занавески, диван, подушечки, скатерть, салфетки — и все это из тканей разных оттенков со всевозможными узорами: розы, гвоздики, георгины, какие-то неизвестные Уцуми цветы южных широт. Резкий запах ароматических веществ был таким сильным, что Уцуми испугался, не пропитается ли им насквозь. Сад был прекрасен, но стоило сделать шаг в комнату, как начинало казаться, что тебя обволакивает искусственный яд. Уцуми, который терпеть не мог запаха женских комнат, почувствовал удушье и непроизвольно бросил взгляд в сторону сада. Хотя сезон давно прошел, за окном кружила бабочка репница.