Нежность. Том 2 - [10]

Драго вздрогнул, тень пробежала по его лицу.

— Ладно, Касандер, — смиловистился дракон, — Возможно, на мальчишку действительно можно положиться. Он уперт, самолюбив, пламенен, наверняка влюбчив… как и все маги огня. Вполне себе замена Юнгса.

— Он ничего не значит, — со злой усмешкой произнес Драго, — Мне нужен Ив только, чтобы иметь выход на дворянство Архатея, да и свои люди в совете не помешают. Он моя новая марионетка.

— Ты страшный человек, Касандер!

— Нет, я лишь стал тем, кем меня всегда называли.

— Во всем виноваты люди. Старо как мир.

— Не иронизируй! Между прочим, моя тактика приносит плоды.

— Какие это?

— Ив просил меня остаться, предложил составить ему компанию на жизненных перипетиях. А мне только этого и надо.

— Тебе предлагают подобное с завидным постоянством.

— Ну, я же профи, — подмигнул Драго, — Не зря одиннадцать лет провел в борделе.

— А вот, кстати, я этого тоже не понимаю. Ну, черт с тобой. Главное магию накачал благодаря связи с разбойниками.

— Не слишком сильно, — раздраженно подметил Драго.

— Милый, максимум, что ты мог — уже сделал. Больше не получится, к сожалению, я не властен над законами магии.

— Мы и есть этот закон, — проговорил Драго, сжав губы.

— Но мы не единственные. Мир духов куда сильнее нас, и он полноправно диктует правила.

— Наплевать. Я все равно добьюсь своего.

— Поэтому я и здесь, чтобы помочь тебе, Ксандер.

— Я жажду справедливости и возмездия.

— Конечно…

— Ладно, мне пора. Разбужу Ива, а то у него голова разболится от заклинания. Барон все же маг, может догадаться о моих черных штучках. Не люблю лишние вопросы.

— Погоди! — дракон снял очки, и в его зеленых глазах родилось сожаление.

— Что случилось! — перепуганный Драго метнулся к зеркалу.

— Чивори… Хизу… Его поймали.

— Вот критин! Как не вовремя! — Драго схватился за голову.

— Пока рано переживать. Он молчит, вернее тебя он не сдал.

— Точно?

— Да. Прогнал малореальную чепуху про возвращение Касандера. Сам понимаешь, никто в здравом уме ему не поверит. Любой маг знает, что с того света не возвращаются.

Драго засмеялся.

— Угу, твоего зловещего смеха как раз и не хватало, — иронично подметил дух.

— Провидец Року мне весьма нужен. Он подрывает основы власти дома Биа-Хатерии.

— Как заноса в заднице всей семье, — подмигнул дракон, — Но не сходи с ума, верный слуга Хизу уже выкинул на черный рынок очередное произведение из серии «Пророчеств».

— Хорошо.

— Только стиль другой совсем.

— А это неважно. Люди проглотят. Пусть, поймут, что автор поменялся, но идеи-то живы и все так же подливают масло в огонь.

— Хитрец, даже боюсь тебя, — дракон в шутку скорчил испуганную морду.

— Боится сейчас одна гадина, — злая улыбка родилась на губах Драго, — Любимая сестра Ева уже должна нервничать. Она умная девочка, прекрасно понимает, к чему это все ведет.

— А она не догадается? Не поймет? Ведь, когда ты выдвинешься из тени на центр шахматной доски, твоя фигура станет основной, и ты окажешься уязвимым.

— Пусть догадается, в сестре я не сомневаюсь. Но кто ей поверит? Тау уж точно останется скептичен. Я-то хорошо их знаю, и просчитываю поступки королевской парочки.

— Как знаешь…

— Не переживай за меня. Когда все раскроется, я буду готов нанести удар.

Неожиданно за спиной простонал Ив.

— Все! Мне пора, — заторопился Драго. Он кинулся к спящему барону и принялся шептать заклинание, снимающее «гири сна».

— Ты так бьешься… — прошептал со свистом дракон, — Мне жаль тебя, Касандер.

Зеркало блеснуло зеленью, и дракон испарился, оставляя комнате единоличные права госпожи в зеркальной глади.

3

Дитрих находился в окружении пожилых служанок. Архатейки бесконечно долго и суетливо помогали ему выбрать наряд на бал. Принц не захотел облачаться в доспехи эфийца и, рискуя вызвать гнев отца, сам попросил подобрать ему что-нибудь из традиционных костюмов южан.

Его немного сердила несправедливость, с которой относится к нему отец, да иц мать никогда не защищала сына. И Дитриха задевало ее пассивное участие в семейной жизни. Пахло лицемерием, особенно учитывая то, что после выяснений отношений с отцом, Ева проводила часы в увещевании его, Дитриха, и обсуждении неправильного поведения Тау.

«Если она считает, что отец неправ в отношении меня, почему бы ему прямо не сказать это в лицо?» — подумал про себя Дитрих, — «Неужели не ясно, что иногда компромисс невозможен? Неужели я ей совсем не дорог?».

От нахлынувшей тоски Дитрих дернулся и портниха, примеряющая на него выкройку, нечаянно уколола принца иглой.

— Ой, простите, Ваше Величество! — женщина испуганно прикрыла рот рукой.

— Да все нормально, — Дитрих потер атакованный локоть, — Я сам виноват. Мне трудно долго стоять на одном месте.

— О, я Вас понимаю, — у портнихи как гора с плеч упала, — Только ваша матушка может терпеливо ждать. Она сама кротость.

— Угу, — протянул Дитрих, морща лоб.

— А вы так не думаете? — женщина продолжала развивать тему, попутно прилаживая ткань к фигуре принца. Вообще, Дитрих прекрасно понимал, что словоохотливость национальная черта архатейцев, и только стоит неосторожно ляпнуть лишнего, как любой смуглянин быстро уцепится за слово и разовьет в целый роман. Поэтому Дитрих предпочел не отвечать на вопрос.