Нежность. Том 1 - [2]

— Ты пришел…

Я рад, но это не надолго. Вскоре мне надоест шумное общество Юнгса.

— Конечно, я пришел, ты же звал, — пожимает плечами барон, — Ты совсем бледный, опять полночи испытывал заклинания?

— Вовсе нет, просто бессонница.

— И какие думы гложут нашего величайшего юного правителя?

— Я вовсе не величайший, — кривлюсь я, — Таким был мой отец.

— А, ясно, — Юнгс машет руками, — Боишься быть не достойным отца!

— Не боюсь. Просто, когда отец был жив, мне казалось, что я могу принимать верные решения. Находясь при нем, я замечал многие вещи и часто критиковал его политику. Но сейчас… Когда отца нет, груз всех проблем свалился на меня, и я утратил широту кругозора. В своих решениях я полагаюсь на интуицию и опыт, но я не уверен, что поступаю верно. Теперь я понимаю, как было тяжело отцу, и как много он делал для страны… Раньше это было не столь очевидным, поэтому оставалось место для сомнений.

— Ой, брось! И это слова Милиотара, которого еще до царствования провозгласили избранным и величайшим колдуном рода?

— Именно.

Меня начинает раздражать непонимание бароном очевиднейших вещей. Абсолютно ясно, чем ты выше, тем меньше деталей различаешь. А для правителя неумение различать нюансы подобно слепоте пастуха, шаг за шагом теряющего стадо.

— Знаешь, Касандер, — тем временем продолжает богатый отпрыск Дерфи, — Я думаю, что именно с тобой Архатей станет сильнейшей страной, достигнув пика своего развития. И мы, наконец-то, положим конец затянувшейся войне с эфийцами, естественно, поставив победную точку.

— Да, я почти уверен. По Таро конец войны приходится на время моего правления.

— Нас ждет славная победа?

— Всегда выпадает Колесо Судьбы… А значит, будущее не определено. Меня это немного беспокоит. Раньше я думал, что так выходит только потому, что я не взошел на престол, но теперь картина повторяется и я…

— Ты слишком напряжен! — восклицает Юнгс, неожиданно принимаясь массировать мне шею.

— Больно… — отзываюсь я.

— А то! Конечно! — Юнгс смеется, — Я же говорю ты весь, как один сплошной нерв. Ужас! Доведешь себя.

— Да, так хорошо, — я начинаю испытывать облегченное чувство расслабления, — Поможешь?

— Конечно, о чем речь! Я прекрасный массажист. Все девушки в восторге.

— Я тебе не девушка… — злюсь я.

— Надеюсь, — хмыкает Юнгс.

Я сержусь, не люблю сальные шуточки, тем более, когда шутят мои подданные обо мне, своем повелителе.

Но я молчу. Пока я не готов ругаться с единственным товарищем.

Мы идем по булыжной тропинке к моему замку. Он возвышается над обширными и богатыми владениями Архатея одинокой спичкой башни Колдовских Манипуляций.

Готическая мрачность и вычурность арок, чугунное литье оград, обвитых синевой вьюнка, огни зеленого метана в факелах, все наполняет мое сердце тоской и в тоже время чувством прекрасного. Я живу в красивом месте, в чудном замке и восхитительной стране грез, однако меня не греет окружающая праздничность. Мой длинный фиолетовый балахон цепляет росу молодой травы, наполняясь ароматом дикого хмеля, но мне все равно. Скучно.

Я слишком много времени потратил на изучение чернокнижия, слишком часто постигал дно самых могущественных заклинаний, и, как итог, я перестал удивляться, а значит, радоваться миру вокруг.

Я познал все, все кроме любви. Вот почему мне так мучительно хочется прикипеть к кому-нибудь сердцем. Но я лишен такой возможности… Люди чересчур ничтожны и блеклы для меня. Единственным исключением является моя сестра, я люблю ее, но все стало слишком сложно…

Ей хорошо с людьми и она тяготеет больше к их серому стаду.

А мне неинтересно с ними. Мой ум и сила — мои проклятья.

Мы с Юнгсом заходим в мои покои, обставленные в терпком духе востока. Шелковый драп и ткани, узорчатые парчовые подушки, разбросанные повсюду, мягкая софа из красного дерева, подносы с фруктами и винами, кальян на конопле — какое изысканное сочетание безвкусия и богатства. Но меня устраивает.

Я вызываю голема, и он помогает мне снять балахон, оставляя в одних широких штанах под цвет верхней одежды.

Я опускаюсь на софу и закрываю глаза, позволяя Юнгсу работать. Он действительно талантливый массажист. Пожалуй, произведу его из баронов в дворцовые слуги. Точнее не произведу, а лишу дворянства.

Усмехаюсь.

— Твое тело, — тихо произносит Юнгс.

— А? — я открываю заспанные негой глаза.

— Оно прекрасно, такое невинное и гладкое, не знавшее ни женской ласки, ни мужских прикосновений.

— Как ты определяешь?

— Девственную кожу легко распознать, — со знанием дела протягивает Юнгс, — Она светится чистотой и источает запах молока матери.

— Ты эксперт…

— Да, не одна дворянская дочь пала в плену моих чар, — бахвалится барон.

— Они жаждали сделать партию…

— А твои сестры, чего жаждали?

— Что? — я немного удивлен. Неужели девушки из рода Милиотар уже так низко пали, что распыляются на каких-то баронов, своих слуг и верных холопов?! Хотя… Какая мне разница? Мне абсолютно нет до этого дела. К тому же, если Юнгс начнет болтать лишнее, я легко его убью.

— Ну, Фия и Варин, они… — Юнгс сбивается.

— Я понял, — киваю я, — Они достаточно похотливы, как и их мать Фрея. Я ее ненавидел, пока не заставил страдать свиной чахоткой.