Нежность - [27]

Мартин заметил ее замешательство.

– Можешь чувствовать себя в безопасности. Я же не дикарь, зачем мне на тебя набрасываться? – В его ухмылке промелькнуло что-то хищное, а в глазах сверкнули злобные искорки. – Или, может быть, ты передумала и больше не хочешь говорить со мной? – Мартин явно провоцировал ее.

Николь изо всех сил пыталась держать себя в руках, сознавая, что сейчас должно решиться ее будущее – надо только выяснить, правда ли то, что сказала Мэг, и их уже ничто не связывает. Стоит ли переживать о неловкости минутного пребывания с ним наедине, когда впереди светит полная свобода?

От этой мысли у нее полегчало на душе и поднялось настроение. Она, уже не чувствуя никакой боязни, кокетливо улыбнулась.

– Нет, почему же? – бойко ответила Николь и совсем осмелела, когда заметила явное замешательство на лице Мартина. – Только сейчас я до конца осознала, как важен для меня этот разговор.

И уже без всяких колебаний Николь бодро переступила порог комнаты. «Мартин такое же дерьмо, как и все, – подумала вдруг Николь. – Стоит немножко поднажать, он и лапки кверху».

– Присаживайся. – Он закрыл дверь и, повернувшись, придвинул ей единственный в комнате стул.

Николь помедлила. Она не собиралась задерживаться здесь надолго – так, перекинуться парой фраз и разбежаться. Но, когда Мартин присел на край постели, у нее в голове возник другой план. В конце концов, как бы там ни было, она пришла сюда не ругаться, а отказ от его предложения мог быть воспринят им как своего рода враждебность с ее стороны, чего ей категорически не хотелось. Расценив все «за» и «против», она последовала примеру своего оппонента и опустилась на стул.

– Может, выпьешь чего-нибудь?

Мартин поднял бутылку вина и указал ею на чистый бокал, стоявший рядом с уже наполовину пустым. Его галантная обходительность и учтивость стала действовать ей на нервы. Это все-таки не официальный прием и не переговоры, ей просто необходимо прояснить обстановку.

– Нет, – отказалась она и тут же поняла свою опрометчивость: с одной стороны, при нынешних обстоятельствах, конечно, можно было бы повести себя более благосклонно, а с другой – сухость во рту так и не прошла, и глоток какой-нибудь жидкости совсем бы не помешал. И потом, алкоголь помог бы окончательно сбросить напряжение и немного развязать язык.

– Ладно, только немного… да, хватит! – быстро поправилась девушка и, потянувшись на стуле, непроизвольно коснулась руки Мартина, чтобы остановить его.

Она смутилась и замерла. Мартин же резко отдернулся, словно ошпаренный.

– У меня нет желания спаивать тебя! – грубо, едва сдерживая себя, пробасил он.

– Конечно нет.

Николь оторопела, увидев его реакцию. Господи, неужели я ему так противна?! Но она быстро справилась с собой и сделала вид, будто ничего не произошло.

– Я так и не думала.

– Никогда не прибегал к алкоголю, чтобы овладеть женщиной.

– А у тебя нет в этом никакой необходимости – твой не иначе как звериный магнетизм превратит любую в рабыню, – в сердцах выпалила Николь и тут же пожалела, поняв, что, захмелев, сболтнула лишнего.

А может, это не хмель, а я просто приревновала его, когда он заговорил о женщинах? Да нет, ерунда! Зачем он мне нужен?

Однако, как бы там ни было, Николь неприятно задело, когда ей стало ясно, что он потерял к ней всякий интерес. По словам Мэгги, Мартин предложил Стиву на завтрашнее утро пригласить поверенного в делах, чтобы подписать договор и придать ему юридическую силу. Неизвестно, отчего он изменил свое решение. Казалось, она должна почувствовать огромное облегчение и прыгать до потолка. Однако, наоборот, ее почему-то больно ужалила мысль, что у Мартина пропало желание провести с ней остаток недели, чего он так упорно добивался. Вероятно, оценив всю бесплодность своих попыток в отношении ее, ему уже через пару дней все надоело.

– Если так, – Мартин долил себе вина, вальяжно растянулся на постели, подперев рукой голову, и принялся пространно философствовать, с явной целью поиздеваться над своей непрошеной гостьей, – я бы скорей отнес этот факт к химии, электричеству, к чему хочешь, и там бы поискал причину столь необычайного явления. При чем же тут звери?

«Какой же красивый у него голос! Почему я раньше не замечала этого? – потягивая вино, но уже контролируя количество выпитого, подумала Николь. – Такой низкий и густой, что просто зачаровывает».

Она задумалась и, мечтательно вздохнув, откинула голову на спинку стула.

– Вот так-то лучше, – донесся из темноты голос Мартина, – а то ты очень смахивала на кошку, гуляющую по раскаленной крыше. Я по сравнению с тобой совсем безобидный, – тихо добавил он, отчего его бас стал более глубоким и волнующим.

Уже достаточно зная его неуравновешенный характер, Николь понимала, что теперь все зависит от ее осторожности: одно необдуманно оброненное слово, и он или взорвется, или снова станет язвительно-холодным, и тогда от него уже в любом случае вряд ли можно будет добиться чего-то вразумительного. Да, лучше всего сейчас зажать себя и, не реагируя ни на что, вести с ним легкую непринужденную игру.

– Такой большой-пребольшой пушистый котенок, – с нежностью усмехнулась она, удивляясь сама себе. И, услышав, как Мартин мирно хихикнул ей в ответ, осмелела и продолжила: – Никому не позволяющий хватать за хвост.