Нежность и ненависть - [15]

Записывая в бешеном темпе, я неустанно киваю. Об этом я и не думал.

– Согласен. Никто абсолютно точно не хочет дискриминации.

– Необходимо четкое понимание, – объясняет Джуничи. – Как только мы все наладим, больницы в других регионах должны будут наладить свои собственные процессы, отличные от наших, но мы все будем общаться друг с другом и использовать одну и ту же базу данных. Понимаешь?

– Вполне логично. Мы бы создали структуру, а затем предложили ее другим больницам для внедрения и администрирования.

– Точно. Ты должен учитывать нагрузку, которую берешь на себя. Это масштабный проект, и должна быть жесткая граница там, где ты передаешь бразды правления. Больница за больницей? Город за городом? Страна за страной? Об этом тоже стоит задуматься.

Я все еще пишу и киваю, он абсолютно прав. Я не смотрел так далеко в будущее, но хочу, чтобы база данных была доступна на международном уровне. Это будет означать то, что каждый доктор сможет помочь любой паре вампиров в любом месте. Но было бы лучше, если бы этим занималась только одна крупная больница в городе, чтобы информация поступала в чистом виде, а не через множество других больниц и источников. Чем больше больниц (да еще и маленьких), тем больше сложностей, а значит и ошибок. Черт. Мне нужно о многом подумать.

– Я бы хотел, чтобы в своем предложении ты все это предусмотрел. – Джуничи опускает руки на колени. – Четкий, упорядоченный план того, как это будет работать, никого не задевая и не исключая.

Я кладу ручку и разминаю пальцы.

– Конечно, обязательно все обдумаю. У меня не так много опыта с ранговыми вампирами, но у низкоуровневых бывает огромное эго. Я определенно не хочу наступать им на пятки. Даже называть их «низкоуровневыми» постепенно становится неполиткорректно. Они предпочитают «человек-вампир» или «вампир человеческого происхождения».

– Почему ты решил работать с вампирами и изучать их? – Джуничи моргает в ожидании. Ответ длинный и сложный, но… я его сокращаю.

– Меня всегда очень интересовала биология вампиров. Ваша кровь работает иначе, чем наша, и это завораживает.

Он ухмыляется.

– Как лабораторные крысы?

– Нет. Вовсе нет. Я просто… – Существует тяжелая историческая инсинуация, которую я не одобряю. А правда о том, как возник мой интерес к вампирам, звучит странно. Однажды я рассказал об этом Саю и тут же пожалел.

– Все нормально. – Идеальные губы Джуничи растягиваются в полуухмылке. – Ты увлечен. Много опыта.

Я щурюсь.

– Ты говоришь об этом там, будто это мой фетиш. Но это не так. Я никогда не выступаю инициатором. Низкоуровневые всегда готовы заняться сексом со мной. Для справки, я говорю не о своих пациентах.

Джуничи качает головой, все еще ухмыляясь и оставаясь невозмутимым, как всегда.

– Почему у тебя все сводится к сексу? Я даже ничего не сказал.

– Ты подразумевал.

– Нет. Кстати, как обстоят дела с симпатичным диетологом, которая была с тобой на торжественном вечере? Ты встречаешься с ней? Не то чтобы это мое дело, просто она очаровательная.

Я улыбаюсь. Оказывается, он это заметил, хотя на прошлой неделе, на торжестве, казался совершенно недовольным мной. Но все по делу. Я его не виню, а еще он по сути сказал, что мой костюм – дерьмо.

– Не совсем встречаюсь. – Я подавляю ухмылку.

– Боже. – Джуничи смеется, проводя длинными пальцами по мягким черным кудрям на макушке. – Есть ли кто-нибудь, с кем ты не только занимаешься сексом?

– Ты?

Он молчит, и я внезапно чувствую себя наглецом. Джуничи же вроде как мой босс, но он не мой босс. От него невероятно пахнет, и он такой проницательный и учтивый. С тех пор, как он держал мой чертов подбородок кончиками пальцев и смотрел на меня своими черными глазами, и эти красивые полные губы… Я все думаю, каково было бы поцеловать его.

Мой подбородок. Вот что выбило меня из колеи. Господи.

Он наклоняется вперед, опираясь на локти. Его глаза сфокусированы на мне, как темные блестящие шарики.

– Я и не думал, что ты заинтересован.

– Я никогда этого не говорил.

– Ты был не очень восприимчив к моим ухаживаниям, Джэ. Как будто я был тем, с кем нужно быстрее покончить. Ты ведешь себя так, будто боишься меня.

– Вовсе нет, и мне жаль… Я уже это объяснил. – Я делаю вдох. Сколько раз мне нужно извиниться? Это первый раз, когда он произнес мое имя без слова «доктор». Я был «доктором Дэвисом» в ночь торжества, что кажется еще более сдержанным и похожим на жесткую границу. Джуничи продолжает смотреть на меня, а я ощущаю комок в горле.

– Я не знаю, какой у тебя был опыт, – говорит он, – но я не делаю ничего легкомысленно или необдуманно. Я не «трахаю» людей и не тороплюсь. Если мне кто-то интересен, я уделяю ему все свое внимание.

Я делаю еще один вдох, потому что мой желудок снова скручивает сумасшедшими узлами. Сижу прямо, но он настолько близко, что мне было бы легко поддаться вперед и коснуться его губ. Но я лишь молча наблюдаю и облизываю свою нижнюю губу. Не знаю, что на меня нашло, но мне нужно поцеловать его.

Глава 8 Джуничи

Этот человеческий доктор облизывает губы и смотрит на мой рот, как будто это что-то, что он может съесть.

Закат, отражающийся в окне, подсвечивает каштаново-коричневые радужки его глаз, похожих на капли дождя, лежащие под тяжелыми, темно-золотистыми ресницами. У меня возникает соблазн стянуть очки с его лица, чтобы получше рассмотреть, прежде чем коснуться его губ, слегка приоткрытых, словно приглашающих меня.