Нежность и ненависть - [17]

Харука кивает, затем снова проводит пальцами по волосам.

– Доктор вызывает у меня недоумение. Почему он так физически привлекателен для меня? И ты упомянул ранее, что можешь отличить его запах от других. У него не типичный человеческий запах, верно?

– Ага, – говорю я, опираясь локтем на стол и подпирая щеку рукой. Такое ощущение, что доктор Джэ Дэвис постепенно занимает все больше и больше места в моем мире. – Ты не чувствуешь от него никакого уникального запаха?

– Нет. Чем он пахнет? Если не секрет?

Я хмурюсь.

– Почему это имеет значение? – Запахи – очень субъективный опыт для ранговых вампиров. Буквально тот случай, когда то, что для одного мусор, для другого клад. Мой источник пахнет ветчиной. Я люблю ветчину, но есть разница между желанием и вампирской жаждой: я не собираюсь заниматься сексом с тем, кто имеет запах ветчины. Если я скажу это Харуке, он сойдет с ума.

Но я должен ему что-то сказать.

– Разговоры о запахах – это личное. – Отмахиваюсь я. Но затем наклоняю голову, устремляя на него пристальный взгляд. – Чем для тебя пахнет Нино?

– Корицей. И дубом. Солнечным светом.

Я сажусь прямо, почесывая голову.

– Ладно, видимо, мы не смущаемся… Как именно пахнет солнечный свет?

– Это сложно описать. Солнечный свет – это скорее восприятие.

– Понятно.

– Привет, Джун. – Нино заходит в кухню, улыбаясь. Красивый солнечный свет.

– Привет… чем для тебя пахнет Харука? – Все или ничего.

Нино останавливается у тумбы, скрестив руки на груди.

– Сложно сказать. Самый простой ответ – розами. Но когда я питаюсь от него, это выходит за рамки простого чувственного опыта. Как будто я совсем в другом месте… как будто его душа – это пропитанный дождем сад с буйной зеленью и цветущими розами. Сладкий и свежий. Прекрасно.

Харука теперь открыто ухмыляется и смотрит на своего супруга. Нино подходит к нему, словно его что-то безмолвно манит. Харука приподнимает его подбородок, и Нино подается вперед, оставляя два крепких поцелуя на его губах. Затем он выпрямляется и достает что-то из заднего кармана.

– О, вот. – Он вытаскивает тонкую черную эластичную повязку. Харука морщит лицо, когда Нино быстро надевает ее ему через голову, а затем подтягивает вверх, чтобы расположить на голове. Отросшие волосы Харуки наконец-то убраны с его лица.

– Спасибо, любимый. – Харука вздыхает, затем смотрит на меня, приподняв бровь. – Твоя очередь.

Боже. Как теперь не выглядеть глупым после того описания роз в дождливом саду?

– Это что-то сладкое… запеченный десерт с пряными персиками.

– Что за пряные персики? – спрашивает Нино. – Звучит вкусно.

– Так доктор Джэ пахнет для Джуна. – Харука хлопает бордовыми глазами, глядя на меня. Изучает.

Нино смеется.

– О, это мило.

– Да, неважно. – Я хмурюсь. Чертовски унизительно. Как будто я ребенок, помешанный на фруктовых десертах.

– Все будут кофе? Я могу сварить перед обедом. – Сидни уже возится с кофейником.

– Да, пожалуйста. – На лице Харики добродушная и искренняя улыбка чистокровного принца. – Большое спасибо, Сидни.

Молодой вампир двигается плавно, открывая шкафчики, чтобы достать кружки.

– Не за что!

Харука откровенно сказал мне, что ему не по себе, когда этот молодой, эмоционально и физически травмированный чистокровный вампир прислуживает им. Но Сидни искренне наслаждается этим, и в сочетании с еженедельными сеансами терапии его прогресс неоспорим.

Когда я пригласил его впервые выпить пива и спросил его – не лучше ли ему иметь свое собственное жилье и быть более независимым. Он сказал мне, что ему нравится поместье Харуки и Нино, потому что он может быть чем-то занят, там он чувствует себя счастливее и безопаснее, чем в любом другом месте, где он когда-либо был. С этим не поспоришь.

– Обычные люди не источают такие отчетливые запахи, Джун. Ты спрашивал доктора Дэвиса о его биологии?

Я пожимаю плечами.

– Нет. Он человек. – Но его, очевидно, трахало и кусало довольно много вампиров низкого уровня, так что, может быть, у него есть какие-то задатки? Я держу эту нелепую мысль в голове.

Харука скрещивает руки:

– В нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

– О-о… – говорит Нино. – Вампир-историк официально в деле.

Харука переводит взгляд на меня, он серьезен.

– Ты должен покормиться от него.

– Нет. Месяц назад ты наорал на меня за то, что я просто пошутил о том, чтобы укусить его.

– Питание от людей в течение длительного времени и в качестве основного ресурса наносит ущерб нашей биологии и родословным, но не нанесет большого вреда, если сделать это один-два раза за долгий период.

– Большого вреда. – Я усмехаюсь. – В последний раз, когда я питался от человека, солнце буквально сразу же сожгло мне кожу. Я не мог выйти на улицу целых два дня. Это было ужасно… Моя плоть была похожа на горящую сигаретную бумагу.

Нино отстраняется, стиснув зубы.

– Фу. Господи.

Сидни протягивает Нино чашку с кофе, затем обходит стойку, чтобы передать мне и Харуке наши. После того, как мы его благодарим, он возвращается за тумбу и начинает вытаскивать кастрюли и сковородки из шкафов. Он скользит по кухне, как будто всегда был здесь. Кажется, будто он совсем не прикладывает усилий.