Нежнее шелка - [41]

Юкиё покачал головой, а потом обратился к Пэдди.

— Она рада ждать нас здесь, — сказал он.

Вскоре от «Красавицы Юга» отошла шлюпка, команда усердно выгребала против ветра. И вскоре после того, как они пристали к берегу, маленький отряд двинулся в глубь страны верхом на лучших лошадях, какие только могли найтись в Осаке.

Глава 20

— Сколько еще… осталось? — задыхаясь, спросила Тама. Мокрая от пота, изможденная, она едва переступала ногами, продолжая путь одним лишь усилием воли.

— Два ри, если все будет благополучно. Хотите отдохнуть?

— Да, конечно. Но ведь этого нельзя.

— Могу вас понести.

— Но у вас мешок и винтовка.

— Тогда отдохнем пять минут, — сказал он, останавливаясь под огромной сосной, — и переведем дух.

— Мне кажется… это… очень подозрительным… — пыхтела она, — что вы… даже… не запыхались.

— Ноги у меня длиннее, чем у вас. Вам приходится прилагать больше усилий.

— Благодарю вас… за объяснение, — бросила она, задыхаясь и злясь и вообще раздраженная тем, что у капитана такой вид, будто он готов шагать еще хоть месяц, даже не вспотел.

— Мы их обошли, — сказал он ласково, присев на корточки и наклонившись, чтобы его лицо оказалось напротив ее, а она, опустив голову, тяжело дышала, сложив руки вокруг коленей. — Если быстренько доберемся до дома Оен, они не поймут, куда мы исчезли и где решили пристать. В этом городе не менее тридцати тысяч человек.

Он поступил благородно, остановившись ради нее, и так мило ободрял ее. Не стоит ей так уж капризничать.

— Я буду готова через минуту.

— Там мы сможем поесть и отмыться. — Он усмехнулся. — Неплохой стимул, да?.

— Единственный стимул для меня сейчас — это постель.

— Сделаем.

Она выпрямилась и, глубоко втянув воздух, проговорила:

— Ведите. Еще час я выдержу.

Но когда они увидели чайный домик, Хью поднял руку, велев ей остановиться. И они притаились в соседнем проулке. Фонаря над входными воротами не было.

— Кто-то побывал или все еще находится здесь, — шепнул он. — Фонарь-то убран.

В былое время, когда торговые соглашения только что открыли иностранцам доступов Японию, появляться в Ко им было рискованно, и Оен придумала подавать определенный сигнал.

Тама съехала на землю у стены какой-то лавки:

— И что теперь?

В ее голосе сквозила жалобная нотка, которой он не замечал раньше. Хью всмотрелся в нее:

— Придется сделать небольшой крюк.

Оен должна оставить записку в соседнем святилище, как делала это раньше.

— Я подожду здесь.

— Этого нельзя. — Взяв ее на руки, он добавил: — Здесь небезопасно. — И, молча возблагодарив Господа за ранние зимние сумерки, пошел обратно, к синтоистскому[16] святилищу, мимо которого они только что прошли.

Тама слишком измучилась, чтобы протестовать. Усталая, она отдавала должное выносливости и порядочности капитана.

— К вашему гонорару добавится отдельная сумма за доставку, Хью-сан, — шепнула она, улыбаясь.

— Нужно пройти всего две улицы, — сказал он, улыбаясь в ответ. — И это бесплатно.

Вскоре он остановился у стены храмовой территории и опустил Тама на землю рядом с древним тисом с раскидистыми ветвями, которые простирались за каменную ограду и нависали над узкой улочкой.

Нагибаясь под низкими ветвями, он добрался до ствола и пошарил в дупле дерева. Изъяв бумажный свиток, внимательно изучил свидетельства его нетронутости. Развязав узел на свитке и расправив бумагу, прочел: «Правительственный ниндзя ждет. Пэдди у Сесила». Вместо подписи Оен проставила пароль.

Подождав, пока успокоится участившийся пульс, он, смяв свиток, сжег его. Повернувшись к Тама, присел рядом с ней на корточки, чтобы она могла видеть его в свете меркнущего дня.

— Мне оставили записку. У Оен незваные гости. Но есть и хорошие вести, — добавил он, видя нарастающую тревогу в ее глазах, — дело в том, что Пэдди ждет нас у Сесила. Полагаю, он вооружен до зубов.

Ее охватили и страх, и восторг одновременно, причем она, так уставшая, не в состоянии была определить, какое чувство первенствовало. Она поняла лишь то, что теперь им следует добраться до кабачка Сесила.

— Это далеко? — прошептала она, собираясь с силами, прежде чем снова двинуться в путь.

— Восемь — десять кварталов. — Она бледна от изнурения, и это расстояние, вероятно, будет для нее непреодолимым. — Если не можете идти, я вас понесу.

— Но тогда на нас обратят внимание.

Он ответил не сразу.

— Да, — сказал он наконец.

Она глубоко вобрала в себя воздух, и ноздри ее затрепетали.

— Я пойду сама, — твердо заявила она.

Но соглядатаи кишели повсюду, от Эдо до Осаки информаторы различных группировок бдительно следили, не появится ли где капитан. Не успел Пэдди с отрядом сойти на берег, как тут же за ними установили слежку.

Кабачок Сесила принадлежал некоему австралийцу, который приехал в Японию, когда только в эту страну разрешили въехать первым торговцам, едва высохли чернила на Договоре пятидесяти четырех. Он приехал, уже умея бегло говорить по-японски, у него были довольно хорошие связи в китайской торговле, поэтому его терпели внутри страны, где ни один белый не чувствовал себя в безопасности за пределами иностранных миссий. Он был известен всем в сообществе эмигрантов — от чернорабочих до титулованных знатных особ и дипломатов. Его спиртные напитки — высокого качества, игра в рулетку — честная, комнаты наверху предлагали самых красивых куртизанок на всем побережье, способных благоговейно исполнить культовый обряд чайной церемонии.