Нежданная гостья - [10]

Розелла откинулась на спинку сиденья, пытаясь восстановить в памяти черты Себастьена. Она почитала его, словно героя. Нет, даже больше. Она любила его. Он один встал между нею и ужасами замка.

Остались позади предместья торгового городка. По обеим сторонам дороги вырос густой лес, и девушка отвернула голову, чтобы не видеть появившийся над верхушками деревьев замок. Еще будет достаточно времени насмотреться на него. Она нервно запахнула накидку и достала из сумочки маленькое зеркало.

На лице, казалось, не осталось ни кровинки, но это можно поправить запрещенным в школе способом. Розелла открыла крошечную коробочку румян и мягкими прикосновениями нанесла ароматную краску на обе щеки. Взглянув еще раз в зеркало, она осталась довольна. Так-то лучше. Глаза смотрели настороженно, однако с этим ничего не поделаешь. Оставалось только постараться успокоиться. Девушка облизала губы, убрала зеркальце и натянула на руки белые перчатки. Дорога свернула к огромным железным воротам, которые уже открывал пожилой привратник. Она приехала.

Когда карета проезжала мимо привратника, он безразлично взглянул на девушку, готовый снова закрыть створки решетки. Розелла не знала его. Старый Марсель, должно быть, больше не служил здесь.

Колеса заскрипели по посыпанной гравием подъездной дороге. До замка осталась еще целая миля. Девушка уже забыла, как красив окружавший замок парк. Деревья, лужайки, затененное плакучими ивами озеро с парой белых лебедей, резные скамейки вдоль берега. Но Розелла не ощущала гордости, оглядывая свои новые владения. Сердце начало болезненно сжиматься, страх сковал душу.

Огромные буки, окаймлявшие дорогу, расступились, и перед путешественницей вырос во всем своем величии готический замок. Словно роскошный персидский ковер, вокруг раскинулись цветочные клумбы и подстриженные зеленые лужайки. Старые каменные стены были увиты плющом, а по обе стороны от входа в кадках стояли, будто верные стражи, апельсиновые деревья, охраняя дом. Высокие цилиндрические башни заканчивались остроконечными плитками цвета охры. Темные башенные окна, узкие, как кошачьи глаза, смотрели на все стороны света. Замок производил впечатление уютного жилища. Без сомнения, его обитатели заботливо ухаживали за ним, но красивый фасад был обманчив. Розелла знала, что внутри скрыто черное и злое сердце.

Карета остановилась. Один из грумов спрыгнул, чтобы помочь девушке выйти, а другой взбежал по каменным ступеням и позвонил в колокольчик. Почти тотчас же дубовая дверь распахнулась, и на пороге появился незнакомый Розелле слуга.

– Я желаю увидеть мадам де Луимонт, – сказала она, проходя в дом. – Скажите ей, что здесь мадемуазель Розелла Иствуд.

– Я узнаю, принимает ли мадам, – ответил слуга, вопросительно глядя на внушительный выгружаемый багаж. Когда Розелла закончила делать покупки, ей пришлось приобрести три новых сундука и несколько коробок для шляп.

Ее провели в приемную, но девушка была слишком взволнована, чтобы сесть. Она шагала через комнату, к окну и обратно, и глубоко дышала, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Медленно тянулись минута за минутой. Розелла снова подошла к окну и стала смотреть на парк, нервно притопывая ногой и чувствуя легкое недомогание. Ей хотелось, чтобы это ужасное испытание поскорее закончилось.

Наконец вернулся слуга.

– Мадам де Луимонт примет вас, мадемуазель, в садовой комнате. Сюда, пожалуйста.

Она знала дорогу, но подумала, что лучше ничего не говорить. Дворецкий повел ее через великолепный холл. В отделанных лазуритом нишах стояли мраморные статуи, высокие колонны поддерживали галерею, на которую вела огромная, роскошно отделанная лестница. Голубой потолок был расписан фигурами резвящихся нимф и сатиров; в те далекие дни раскованность их поз оказалась вне понимания маленькой девочки, но хрустальная, сделанная в виде водопада люстра восхищала уже тогда.

Они проходили коридор за коридором, и Розелла замечала, где переставлены стулья и диваны. Девушку очень удивило, что она помнит столь незначительные детали. Затем дворецкий распахнул двери и назвал ее имя.

Розелла шагнула из темного коридора в залитое солнцем помещение, куда солнечные лучи проникали сквозь стеклянный потолок, отражаясь от выложенного разноцветными мраморными плитами пола. Алый костюм девушки на фоне бледно-зеленых стен вспыхнул, как настоящее пламя, словно среди железной кованой мебели появилась живая роза. Перо на ее шляпе задорно раскачивалось, будто оно жило своей собственной жизнью.

Розелла увидела трех женщин из семейства Луимонтов, окруженных кадками с пальмами и папоротниками и горшками с одуряюще ароматными экзотическими цветами. Они являли собой живописную картину, и все благодаря прекрасным платьям в мягких серых, фиолетовых и лиловых тонах. Розелла сразу же прочитала на лицах Луизы и Софи, которые стояли за креслом матери, откровенную враждебность. Но мадам Маргарита де Луимонт казалась скорее бесстрастной и замкнутой, чем открыто недоброжелательной.

– Розелла! Неужели это действительно ты? – спросила она, манерно повысив голос, и вскинула худую руку. Упавший на кольца солнечный луч разлетелся снопом радужных искр.