Неземляне - [11]

– Наши дети до смерти перепуганы и мы тоже, – добавил папа.

Жури переглянулись.

– Вы ничем не пахнете.

– Люди не выражают эмоции через запах, – объяснил папа.

– Тогда как вы понимаете, что чувствует ваш собеседник?

– По выражению лица, по голосу.

– И сейчас вам страшно?

– Да, разумеется! – воскликнула мама. – На нас только что напал целый рой!

– Это был не рой, а собрание негодующих, – поправил её Гиор.

– А в чём разница?

– Рой агрессивный.

– Куда же ещё агрессивнее?! – не выдержала Айла.

Мама выключила переводчик и повернулась к ней.

– Айла, помолчи.

– Извини, мам.

– Как я и говорил, мы извиняемся за доставленные неудобства, – продолжил Гиор, – и уже готовим шаттл, чтобы вы вернулись на корабль людей. Вам не придётся долго ждать.

– Зачем нам возвращаться? – удивилась мама.

– Из соображений безопасности. Как видите, наш народ не готов вас принять. Очевидно, после такого вы уже не хотите у нас остаться.

– Очень хотим, – возразила мама. – Нам больше некуда податься. Мы уже не раз об этом упоминали!

Жури опять переглянулись, и Лини сказала:

– Но все сходятся во мнении, что вам всё же лучше покинуть Чум. Вы вызываете слишком сильные эмоции у нашего народа. Жизнь на этой планете будет чересчур опасной для людей.

– Со всем уважением смею заметить, что не наши действия вызвали эти эмоции. Мы всего лишь сошли с корабля и хотим жить в мире. Дайте нам шанс, и мы это докажем.

Жури склонили головы и стали перешёптываться так тихо, что переводчик не мог уловить их слова. Запах скисшего молока, уже начавший слабеть, снова ударил мне в нос. Лини неловко потирала крылья друг о друга, но я не понимал, что означает этот жест.

Наконец они повернулись к нам, и Гиор – тот, что с грубым голосом, – сказал:

– Мы обсудим вопрос с остальными и скоро вернёмся.

Чиновники вышли из ангара, смешно сгибая ноги, и кислая вонь сразу пропала. А мы остались в окружении шести солдат.

– Здравствуйте, – сказала им мама.

Молчание.

– Меня зовут Амора. А вас как?

Солдаты ничего не отвечали. Их оружие было до сих пор направлено на нас.

Мы поняли намёк и вернулись в шаттл – обсудить, что вообще происходит.

– Как думаете, что это за кислый запах? – спросил я.

– Бюрократия, – ответил папа.

Я догадался, что это шутка, но сути не понял.

– В смысле?

Мама вздохнула.

– Он имеет в виду, что эти двое не могут принимать серьёзные решения, поэтому им надо посоветоваться с более важной шишкой.

6. Дом для больших зефирин

Нам пришлось сидеть в шаттле до глубокой ночи.

Мы уже давно проголодались, и папа открыл контейнер с «Харчем». Я очень надеялся, что на Чуме не придётся есть эту гадость, но после нападения ядовитых инопланетян (ой, то есть инопланетяне – это, конечно, мы) был согласен и на такой ужин. Айла с мамой ели «дрянь», я через силу впихнул в себя кусок «язвы», а папа взял «травиловку». Он всегда её выбирал, хотя этот вкус получился особенно отвратным. Наверное, папа стыдился того, что причастен к созданию этой мерзости, поэтому брал себе самое неаппетитное.

Потом нам захотелось в туалет, но в шаттле его не было. Мы спросили солдат, нет ли в ангаре уборной, но они не ответили. Только таращились на нас своими фасеточными глазами. Честно говоря, я даже порадовался. Пока мочевой пузырь не наполнился, меня мучил вопрос: «Как нам жить на планете, где в нас плюются ядом ни за что?» Он без конца вертелся в голове, но теперь, чем сильнее хотелось писать, тем меньше я думал о страхе.

Мы с Айлой решили отвлечься от зова природы с помощью серий «Птах», загруженных на планшет. Только они быстро закончились. Когда я попытался скачать ещё, подключиться к серверу не удалось.

– Корабль сейчас с другой стороны планеты, – объяснил папа. – Он же ходит по орбите. Поэтому сигнал пропал.

– И скоро он вернётся?

Папа сверился со своим экраном.

– Думаю, где-то через час.

– Попытайся уснуть, – предложила мама. – С местной гравитацией, наверное, вы чувствуете себя очень уставшими.

«Уставшими» – не то слово. У меня каждую мышцу тянуло так, будто она не держалась на костях. Но пол в шаттле был твёрдый и неудобный, да и я боялся во сне надуть в штаны. Наконец за нами пришла Лини.

– Я буду вас сопровождать, пока вы здесь. Отдел иммиграции нашёл временное жильё. Останетесь там до возвращения на корабль людей.

Мама даже не стала в сотый раз объяснять, что идти нам больше некуда.

Лини и четвёрка вооружённых охранников поднялись в шаттл, и мы полетели над городом. Мама устроилась в переднем ряду с чиновницей жури, мы с Айлой – за ними, а папе оставалось только сесть сзади, с солдатами.

Вместе с Лини вернулся запах скисшего молока. Он явно исходил от неё.

– Я заметила, – сказала мама, осторожно выбирая слова, – что здесь чем-то пахнет. Самую малость. Это вызвано эмоцией?

Лини вздрогнула, услышав перевод.

– У нас считается невежливым указывать на запах, особенно когда мы изо всех сил пытаемся его сдержать.

– Простите, – тут же извинилась мама. – Я не хотела вас оскорбить!

– Я стараюсь обуздать свой страх, но рядом с вами это непросто, – добавила Лини.

Так вот что означала эта кислятина. В шаттле потягивало ещё и бензином. Кажется, от солдат жури. Наверное, им не понравилось, как мама расспрашивает чиновницу.