Незамкнутый круг - [13]

Ах, какой грустный день! Как сыро и неуютно... Неужели мы только позавчера приехали?

Послушайте, а может быть, нет никакого Города-героя? Может быть, есть только сарай на берегу реки, грибы в лесу и магазин, закрытый в понедельник, и этот понедельник вечный?

Наш знакомый автобусик, поскрипывая и покашливая, разинул двери, и в него полез народ с мешками и узлами.

Когда мы оказались внутри, зажатые со всех сторон спинами и грудями, выяснилось, что автобусик в поселок имени Ж.. ехать раздумал, и поедет теперь в какой-то другой поселок. Этой новости, почему-то, никто, кроме нас, не удивился, и все преспокойно остались на своих местах, а мы едва успели продраться сквозь спины и груди и выскочить наружу. Автобусик уехал. Больше ни одного автобуса на вокзале не было.

- Женщина!!! - закричали мы в дырку в стене. - Когда же автобус в поселок имени Ж.?!

- А автобус в поселок имени Ж.. будет завтра, - сказали нам из дырки. - В шесть тридцать утра, по расписанию.

Давайте снимем шляпы и побудем минуту в молчании. И давайте запомним, что понедельник - день тяжелый. Особенно он тяжел в Вологодской области.

Делать было нечего, предстояло с позором возвращаться к родственникам и проситься переночевать... Ах, как неприятно. И грустно.

- А знаете что, - сказал вдруг Володенька. - У меня есть один знакомый, он служил в армии...

- Ну и как там, в армии? - спросил я.

- В армии тяжелее. Здесь магазины хоть и закрыты, но есть. А там их и вовсе нет.

- Ага, знаю, они намазывают на хлеб сапожную ваксу и рубают...

- Нет, - сказал Володенька, - они там пьют ПОМОРИН.

- Точно! - сказал Майк. - Я тоже слышал об этом. Говорят, в кайф. Только его разбавлять надо... Володенька, ты гигант!

- Послушайте, - сказал я, - ну, какой может быть кайф от поморина?

- Ну... наверное, в нем спирт есть, - пожал плечами Володенька. - Мой знакомый сам пробовал.

- Все, пошли за поморином, - сказал Майк. - Хуже не будет.

Чего только не сделаешь в понедельник-выходной! Можно даже купить тюбик поморина. И бутылку воды боржоми. Потом подумать и купить граненый стакан. И магазины оказываются открытыми, и торгуют они во всю поморинами, боржомами и гранеными стаканами...

- И где же мы будем... зубы чистить? - поинтересовался Володенька.

Майк опять предложил сесть тут же, посередине улицы, и начать разбавлять, не теряя времени даром.

- Нет, - объявил я. - Есть тут одно место, где я тоже был счастлив когда-то. Это парк сказочной красоты. Я играл в нем в прятки и в войну. А еще там течет речка. Она чистая и прозрачная. В ней я умывался по утрам. В этой речке даже щуки водятся.

И мы пошли в парк. А парк этот находился рядом с тем домом, где нам предстояло ночевать... Нет, это грустный день!

Вот он, парк. А вот и танцплощадка.

Эх, прошу прощения, граждане. Я сейчас, пожалуй, поударяюсь в воспоминания и вернусь в шестидесятые годы XX века. Именно тогда я и был здесь в последний раз. Беззаботная жизнь десятилетнего человека, любящие родственники, новые игрушки. Ночлег - на сеновале. Прохладно и темно. Одуряющий запах сена. Лежишь и слышишь все, что происходит вот на этой танцплощадке.

Каждый вечер:

"Жил в гораах целый век человеееек!"

"О, Марко-Марко-Марко По-лоооооо!"

"Вечером эээхо зааа ре-коооою!"

"Мааа бэби дуу ми хэнки пээнки!"

"А ты люби еёооо, свою девчооонку!"

"Селене ене ап!"

"Ооопять от меня сбежалааа пооследняя электричка!"

"Загадал мне попугай..."

"Е.Е.Е-е. Е!"

Или кто-то на аккордеоне наяривает. Или на саксе под аккордеон с барабанами. Бит!

А парни в клешах с цепочками шейк ломают.

А я лежу на сеновале, слушаю и мечтаю скорее вырасти, надеть штаны с клешами и с цепочками и пойти ломать шейк. И я боюсь, что может случиться так, что, когда я вырасту, шейк ломать уже не будут, не будут продавать сигарет с фильтром, запретят штаны с цепочками, и мне будет ужасно обидно, что я не успел попасть в это золотое время...

И вот, нам предстояло ночевать (если еще пустят) на этом самом сеновале с неубитым чувством похмелья, потому что из этого поморина ни хрена не выйдет, а родственники будут смотреть на меня и думать, что нет у меня ничего святого, раз я являюсь сюда вот так, с хаером, с квадратными глазами, неизвестно откуда и неизвестно с кем...

Кстати, как выяснилось немного позже, я оказался прав, предположив, что родственник, который мылся у реки земляничным мылом, помчался домой и соорудил очередное повествование, раскрывающее тайный смысл нашего приезда в поселок имени Ж.. Вытершись полотенцем, он отправился в город У., где и изложил свою версию местным родственникам. Ну, а затем появились мы, живое доказательство его выводов.

- Это и есть твой парк сказочной красоты? - поинтересовался Майк и поддел ногой ржавую консервную банку

- Сказка погребена под плевками и мусором, - сказал я. - Атомный век.

- А где речка со щуками? - спросил Володенька.

- А вон за теми кустиками в конце аллеи, - сказал я. - На ее берегу мы и отдохнем. Кстати, боржоми можно было и не покупать. Вода там чистая, так что...

Мы остановились.

Между знакомыми берегами текла незнакомая жидкость кирпичного цвета. Она чавкала, хлюпала и пахла дерьмом.