Незабываемые встречи - [6]
И так рад бы сообщить более приятный отзыв, но правда прежде всего: стихи слабы и для печати не годятся».
После этого прошло несколько месяцев. Умер Якубович-Мельшин — поэт, писатель и критик, приговоренный за революционную деятельность к смертной казни, замененной по чьему-то ходатайству восемнадцатью годами каторги. Ф. Д. Крюков — сотрудник «Русского богатства» — поместил очень трогательный некролог в еженедельном иллюстрированном приложении к газете «Уральский край», издававшейся в Екатеринбурге (Свердловске).
Я отозвался на его смерть стихотворением «Памяти П. Я.» и послал его В. Г. Короленко. Он ответил через Ф. Д. Крюкова, что печатать его нельзя: «придется судиться»…
В том же году я переехал с семьей на жительство в Барнаул и отнес стихотворение в редакцию газеты «Алтайский край». Оно было напечатано 7.XII.1912 года по случаю годовщины смерти П. Ф. Якубовича-Мельшина.
Слова Короленко сбылись. Редактора газеты за публикацию этого стихотворения оштрафовали на 100 рублей.
Через девять лет после этого я, обеспокоенный тревожными слухами о Короленко, написал ему в Полтаву. Ответ последовал 10 мая 1920 года.
«Все слухи о разных со мной неблагополучиях вроде расстрела теми или другими из воюющих, разумеется, не верны, или пока во всяком случае преждевременны, как писал когда-то по поводу мрачных слухов о себе Марк Твэн, — сообщил Владимир Галактионович, — здоровьем похвалиться не могу, пошаливает сильно сердце, но пока жив, а там, что бог даст. Благодарю вас за сведения о знакомых. При случае, будьте добры, передайте мой поклон Григорию Николаевичу Потанину.
…Мне остается еще сказать два слова о Ваших стихах. Я так основательно забыл ваши прежние опыты и даже при каких обстоятельствах я знакомился с ними, что сравнивать не могу.
Стихи, теперь присланные, совершенно литературны. Но господи! — до стихов ли теперь…
Впрочем, в добрый час. Желаю вам всего хорошего.
Письмо Ваше, посланное из Омска 5 апреля, получил сегодня 10 мая н. с. Это, судя по расстоянию, еще не дурно. Письмо несколько задержалось, я был нездоров и не собрался на почту.
У нас предстоит новая перемена. Поляки взяли Киев и Гребенку. Об этом пишут уже в советских газетах…»
Следующее письмо от Короленко я получил только через год.
«…Только теперь собрался ответить Вам на Ваше письмо от 10 января 1921 н. с. с известиями о Г. Н. Потанине.
Да, прожил человек чуть не Мафусаиловы годы[1]. Вы сообщаете о лицах, которые о нем заботились в последние годы, но ничего не пишете о его жене. Она ведь была сибирская поэтесса, и мы с ним вели переписку об ее произведениях, когда она не была еще его женой.
Правду сказать, произведения ее были довольно легковесные.
Получил я Ваше письмо с сильным опозданием, но все-таки уже довольно давно. Задержало мой ответ то обстоятельство, что у меня не оказалось никакой моей книги, которую я бы мог послать. Но все-таки надеюсь послать в скором времени.
То, что Вы сообщаете о своей жизни, способно возбудить зависть.
И я когда-то жил в Сибири, среди лесов и хотя это было в Якутской области, но все-таки я вспоминаю об этом, как о здоровом периоде моей жизни.
Теперь я пишу продолжение «Моего современника» и дошел до этого периода. В Москве эти очерки издает «Задруга», но мне пишут, что достать их частным лицам нет возможности.
У меня тоже будет ограниченное количество. Вышел уже второй том и, пожалуй, теперь уж и третий. Должен скоро выйти четвертый. Теперь работаю над пятым. Здоровьем особенно похвалиться не могу. Голова работает изрядно. Глаза тоже держатся хорошо (читаю и пишу без очков). Но остальное все довольно плохо. Теперь надвигается лето, и мне становится лучше.
На питание пожаловаться не могу, главным образом, благодаря сочувствию окружающих рабочих и остальной публики. На днях нашу семью постигло огромное несчастье: умер мой зять Константин Иванович Ляхович, это был превосходный человек, очень популярный в нашей Полтавщине.
Это случилось недавно, и Вы легко представите себе настроение нашей семьи.
За намерение Ваше прислать медку очень вам благодарен, но теперь это совершенно невозможно, да, пожалуй, и не особенно нужно: меня приятели-читатели и сочувствующие снабжают даже и медом, так что я пока ни в чем не нуждаюсь. Желаю и Вам и Вашей семье всего хорошего.
Письма я обыкновенно посылаю заказными и книжку пошлю так же. В свою очередь прошу уведомить меня о получении. К сожалению, ничего не могу Вам сообщить (утешительного) о лицах, о которых Вы спрашиваете; о Дрожжине ничего не знаю. Крюков умер где-то на Кубани. Это, к сожалению, не слух, который мог бы оказаться не верным, а известие несомненное. А. Г. Горнфельд из Петрограда прислал мне его некролог, напечатанный в местной литературной газете (есть такой еженедельник, издаваемый обществом взаимопомощи писателей в Петрограде).
Ну, еще раз желаю всего хорошего Вам и всей Вашей семье. Будьте здоровы.
Сколько верст будет от вашего почтового отделения до дер. Морозовки? Не слишком ли затруднительно извещение о заказных письмах!»
Затем я получил от Короленко открытку, в которой он сообщал, что здоровье его по-прежнему неважно.
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Книга посвящена одному из видных деятелей отечественной и европейской культуры XVI в… оставившему обширное письменное наследие, мало изученное в философском отношении. На примере философских представлений Максима Грека автор знакомит со своеобразием древнерусского философского знания в целом.В приложении даны отрывки из сочинении Максима Грека.
Герой книги — выдающийся полярник Руал Амундсен. Он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Прошел Северным морским путем вдоль берегов Евразии и первым одолел Северо-Западный проход у побережья Северной Америки. Блестящий организатор, на пути к Южному полюсу безошибочно выбрал собачьи упряжки и уложился в сжатые сроки, пока трудности не ослабили участников похода. Фигура исторического масштаба, опыт которого используют полярники до сего дня.Однако на вершине жизни, достигнув поставленных целей, герой ощутил непонимание и испытал одиночество.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.