Незабываемые ночи - [93]

Мак сделал еще один глубокий вдох. — Думаю, теперь я могу писать все, что угодно.

— В твоих доводах есть одна ошибка, — сказала Изабелла, чувствуя, как сжимается ее сердце от радости.

— Не может быть. Я говорю то, что чувствую.

— Твой талант был на высоте еще до того, как ты встретил меня, — покачала головой Изабелла. — Я видела твои картины того времени. Они великолепны, и не говори мне, что это не так.

— Думаю, что тогда я любил саму жизнь. Я был молод, освободился от власти отца и мог делать все, что мне нравится. Но потом я встретил тебя, и мой мир стал с треском рушиться.

Изабелле хотелось навсегда запечатлеть этот миг: крепкое тело Мака рядом и его глаза, наполненные любовью.

— Но почему потом мы сделались такими несчастливыми? — спросила Изабелла, адресовав этот вопрос и себе тоже.

— Ты была наивна и чиста, а я был беспутным повесой. Мне кажется, наши мучения были неизбежны.

Руки Изабеллы скользнули к его обнаженным плечам. Она чувствовала тепло его кожи, напряженную неподвижность мускулов.

— Ты представляешь себя таким плохим человеком, но на самом деле ты не такой. Ты стал заботиться обо мне с того самого вечера, как мы встретились, и никогда не переставал это делать. Ты заботишься обо всех, кого любишь.

— Но все-таки я был беспутным повесой, — с обиженным видом повторил Мак. — Я многие годы поддерживал свою сомнительную репутацию. Вспомни, как я учил тебя пить чистое виски, сидеть у меня на коленях и целовать перед друзьями. — Мак замолчал, ему было уже не до смеха. — Я хотел и тебя сделать такой же испорченной, как был сам, потому что знал, что никогда не буду достаточно хорош для тебя.

— Ты всегда был более чем хорош для меня, — ответила Изабелла, вложив в каждое слово свое сердце.

— Любимая моя, ты причиняешь мне боль. У повесы и распутника есть гордость. — Мак снял ее руки со своих плеч и удержал их в своих ладонях. — Я открываю тебе свою душу, Изабелла. Позволь мне продолжить.

— Если хочешь.

Мак сделал глубокий вдох, закрыл глаза и опустился на колени. Это движение причинило ему боль. Изабелла поняла это, почувствовав, как он сжал ее руки.

— Посмотри на меня. — Мак расправил плечи, не отпуская ее рук, поэтому получилось, что они вместе развели руки в стороны. — Что ты видишь?

— Красивого мужчину, за которого — так сложилась моя судьба — я вышла замуж, — с трепетом ответила Изабелла.

— Бесполезного мужчину. Единственное, что я умею делать, — это писать картины. Вот и все, что ты видишь у своих ног.

— Нет…

— Все именно так, Изабелла. — Голос Мака теперь звучал тверже. — Все остальное — это маски, которые я нацепил на себя, чтобы противостоять миру, который мог смять меня. Распространенное мнение, что я представитель богемы и беспутный повеса, — это фальшивка. Эту видимость я использовал, чтобы свет не увидел меня настоящего.

— Если бы я верила этому, — улыбнулась Изабелла, — я бы никогда не вышла за тебя замуж.

— Но я ведь не оставил тебе выбора, да? Ты была права, когда ушла от меня, потому что я взял то, что ты мне дала, и беззаботно отбросил в сторону. И вот теперь я здесь, нравится тебе это или нет, прошу и молю принять меня назад.

Мак отпустил ее, и его руки безвольно повисли по сторонам. В его глазах стоял непритворный страх, любовь и боль, которую Изабелла никогда не видела раньше.

— Но теперь это только твой выбор. Если не хочешь, чтобы я вернулся, я уйду. Я стану заботиться о тебе, как прежде, не требуя ничего взамен, не выказывая свою одержимость тобой.

Одержимость… Изабелла видела картины с собственным изображением в укрытии Пейна в трущобах Марилебона, на которые ей было неприятно смотреть. Теперь они были уничтожены, но написаны они были тоже из-за одержимости.

Ее взгляд скользнул к картине, которую Мак только что писал, и дальше, туда, где стояли полотна с изображенной на них Изабеллой.

Мак повернул картины к стене, чтобы слуги, зайдя сюда, случайно не увидели их.

Все они были написаны потому, что Мак любил ее. По-настоящему любил ее.

— Мак, — тихо сказала она, — мой выбор — быть с тобой.

— Нет, — Мак посмотрел на нее с таким изумлением, что у Изабеллы глаза наполнились слезами, — я заставил тебя сделать этот выбор.

— Ты никогда меня не заставлял, — улыбнулась Изабелла, чувствуя, как дрожат ее губы. — Я выбирала сама.

Она прикоснулась к лицу Мака, с любовью провела рукой по крепкому подбородку, жестким бакенбардам.

— Проклятие, — прошептал он.

— Бедный Мак, ты напрасно стоишь на коленях.

— Нет, не напрасно, моя дорогая, — вдруг лукаво улыбнулся Мак. — На этот раз я решил сделать это как следует.

Все-таки Мак был порочным, и за это Изабелла обожала его. В полуголом виде с цыганским платком на голове он пробудил в ней желание. Ей вдруг больше всего на свете захотелось упасть на него и сплестись в счастливое единое целое на полу.

— Что ты решил сделать как следует? — заставила себя спросить Изабелла.

— Ухаживать за тобой. Предполагается, что я — образцовый джентльмен, ухаживающий за леди, помнишь? Изливать свою душу в студии — это все не то.

— Мне нравится. Это прекрасно.

— Не соблазняй меня овладеть тобой, пока я не сделал все так, как следует. У нас с тобой никогда не было так, как следует.