Нейропат - [40]

— Там разгуливает сумасшедший, — произнес он, найдя в себе мужество скрыть дрожь в голосе, — похищая и убивая ни в чем не повинных людей…

— Вы, должно быть, говорите о Костоправе, — ответила агент Атта, — потому что, насколько известно людям, никакого Нейла Кэссиди не существует.

— Это безумие. Абсолютное бе…

— Ну, давайте, смелее, — сказала агент Атта, снова тыча его ногтем. — Протестируйте меня.

— Хватит, Шелли, — раздался голос Сэм где-то на периферии.

— Молчать! — прикрикнула Атта на свою подчиненную. — Заткни пасть, куколка.

Томас повернулся и широкими шагами направился к двери.

— Куда это вы собрались? — резко спросила Атта.

— К соседям, за детьми. — Томас помолчал, бросил на Сэм виноватый взгляд. — К вашему сведению, агент, надеюсь, вы все уберетесь отсюда до моего возвращения.

И хлопнул дверью.

В окно кухни Томас увидел свет фар.

Дети спали наверху, они даже вряд ли помнили, как он принес их от Миа. По правде говоря, и ему бы следовало спать, но почему-то он сидел за кухонным столом, уставившись на прохладные плитки, слушая гудение холодильника.

Он подошел к двери раньше, чем раздался робкий стук. На краткий, как биение пульса, миг он подумал, что это может быть Нейл, но слишком длинным и слишком болезненно-тяжелым выдался день — это было бы уже чересчур.

В каком-то оцепенении он рывком распахнул дверь и увидел Сэм, стоявшую на темном крыльце. Она устало взглянула на него. Ее волосы были какими-то поникшими.

— Безумный день, — сказала она, нервно улыбаясь.

— Безумный, — кивнул Томас.

— Можно войти? Вы не заняты?

— Послушайте, мне действительно жаль, что я…

— Случается, люди совершают безумные вещи, — беспечно ответила Сэм. — От этого и дни получаются безумные.

Томас улыбнулся и посторонился, пропуская ее.

— Кроме того, — продолжала она, когда Томас закрыл дверь, — я хотела извиниться за Шелли.

Томас повернулся, окинул ее взглядом. Вид у Сэм был усталый, и все же вся она была охвачена исступленным нетерпением, как скалолаз, рискнувший ступить на подозрительный камень. Она была прекрасна.

— Вам действительно так приглянулось это? — спросил Томас.

Сэм посмотрела на него с загадочной улыбкой.

— Что приглянулось?

— Это дело. Хотите довести его до победного конца?

Сэм озорно нахмурилась.

— Разве по мне не видно?

— Кофе? — спросил Томас.

— Да, конечно… Только без кофеина, если есть. Нервы у меня — никуда.

Томас улыбнулся и кивнул:

— Безумный день.

Сэм с ухмылкой вскинула голову.

— Безумный, и не говорите…

— Да насрать, — сказал Томас, проходя на кухню. Ему нравилось, что он так свободно может сквернословить в ее присутствии.

Он схватил стеклянный кофейник с кофеварки, но остановился. Сэм не хотела поддерживать их бестолковую cловесную игру. Он обернулся. Она, скрестив ноги, прислонилась к дверному косяку.

— Послушайте, — сказала она. — Так… так нечестно.

Томас кивнул, внезапно почувствовав себя голым и до неприличия бледным в свете кухонной лампы.

— Да.

— То есть почему я здесь… На самом деле… — Сэм улыбнулась, затем нервно рассмеялась. — Так вот, я скажу.

— И зачем вы здесь?

— Завтра у меня намечена деловая встреча с доктором Маккензи. Тем самым, который работал с Нейлом…

Нейл. Куда ни плюнь, черт возьми, это был новый центр тяжести его жизни. Неожиданно Томас почувствовал себя дураком. На мгновение он подумал, что Сэм вернулась… из-за него.

— И?.. — Собственная нетерпеливость заставила его поморщиться.

— Так вот, — она сглотнула, — меня «проинформировали», что этот парень никоим образом не может упоминать о работе Нейла — она вся засекречена, — так что самое большее, мы можем рассчитывать на его… личные впечатления.

— Следовательно?

— Вы действительно могли бы помочь мне, профессор.

— А как насчет Шелли и Джерарда?

— Я уже говорила вам: нас так мало — хоть разорвись.

— Но что я могу сделать? — нахмурился Томас.

Лицо Сэм моментально стало безучастным. Томас знал, что ФБР активно готовит своих специалистов на случай тактических переговоров — в СМИ они называли это «словесным дзюдо». При этом обычно употреблялись такие слова, как «обработка» и «переориентация», но в конечном счете все сводилось к манипулированию. Как выяснилось, налет безликого профессионализма, как правило, оказывался лучшим способом для слуг закона добиться нужного, будь то обычные граждане или подозреваемые. Выяснилось, что лучший способ одержать верх в грязной игре — это до поры до времени приберегать свои козыри.

— Интерпретация нуждается в контексте, профессор. Никто не знает Нейла лучше вас.

Ошеломленный на мгновение, Томас внимательно разглядывал Сэм.

— Вы всегда так претенциозны, агент Логан?

— Да бросьте… Вы же прекрасно понимаете, как это непросто.

Да, это было непросто. Две нераздельные жизни. Реальные люди, между которыми все — начистоту.

— Полагаю, непросто.

— Так вы приедете?

Ошибся. Томас нутром почувствовал, какую допустил ошибку.

Но он был нужен ей.

— Позвоните мне утром, агент.

У Сэм был такой вид, словно она абсолютно права.

Потребовалось время, но в конце концов Томас раскопал в подвале старый надувной матрас. Надувая его, он присел на диван, пристально глядя в экран телевизора. Сменяющиеся красотки из «Новостей» приглушенно бормотали что-то. По-видимому, очередной окровавленный позвоночник обнаружили в почтовом ящике где-то в Лонг-Айленде, далеко от съемочной группы.