Нейропат - [39]

— Тебе этого хочется. Страсть как хочется.

Томас повернулся и вышел из комнаты.

— Но… но… — доносилось до него бормотание Халаша.

Томас зашел в ванную и посидел перед унитазом. Он уставился на пыльный ободок из поддельной меди, подумал о микробах.

— Нет! Еще, чуточку еще, пожалуйста… — разносилось по дому, и потом эти звуки, слишком человеческие… слишком человеческие, чтобы принадлежать животному.

Его так и не вырвало.

— Ох, как хорошо-о-о-о…

Томас не мог думать. Не мог чувствовать.

— Та-а-ак…

В кабинете, куда он вернулся, царила мертвая тишина.

Сэм начала тихонько всхлипывать.

— Дерьмо какое-то, — сказал Джерард.

Все четверо — Томас, Сэм, Джерард и Дин Хини, — не находя себе места, кружили по гостиной. Агент Атта была на кухне, говорила по мобильнику, успев прогнать набежавших местных и группу реагирования.

— Загипнотизировал он его, что ли? — спросил Джерард.

Томас медленно провел рукой по голове.

— Нет. Гипноз действует не так. Представление о всесильном гипнотизере и полностью подвластном ему человеке — выдумка.

Сердитое выражение мелькнуло на пухлом, но миловидном лице агента.

— Но я как-то раз сам видел в колледже…

— Это наполовину правда, наполовину чушь, — прервал его тяжело дышавший Томас — В ходе исследования было обнаружено, что многие участники на самом деле следуют указаниям гипнотизера, чтобы доставить удовольствие публике, а не ему.

Джерард покачал головой, явно не убежденный словами Томаса.

— Я знаю, что видел.

— Значит, ты идиот, — сказала Сэм. — Ты видел бинты?

— Я про колледж говорю, — ухмыльнулся Джерард.

— Так вы считаете, это какая-то мозговая операция, профессор? — спросил Дин Хини.

Томас почесал в затылке. Чем больше он старался отогнать видение, тем отчетливее оно ему представлялось.

— Скорее всего, да, — сказал он, чуть помолчав. — Своего рода хирургическое вмешательство, вероятно затронувшее переднюю часть поясной извилины и дорсолатеральный участок префронтальной коры… но для этого потребуется консультация невролога.

— Переднюю часть чего? — переспросил Джерард.

— Участок мозга, управляющий исполнительными функциями.

— Ну и ну.

— Поняли теперь? — спросила Сэм. — Он имеет в виду волю — части мозга, затрагивающие волю.

Томас чувствовал разлитый в воздухе яд — теперь они стали друг для друга всего лишь объектами.

— Спасибо, что просветили, агент Логан. А я-то уж решил, что он о передней части президента.

— Прости, Джер, — сказала Сэм с напускным раскаянием. — Я вовсе не хотела, чтобы это прозвучало снисходительно… Не хотела разговаривать с тобой свысока.

Все еще продолжая говорить по телефону, агент Атта медленно вышла из кухни.

— Поняла, поняла, поняла, — раздраженно зачастила она. — О'кей. Пока.

Захлопнув мобильник, она по очереди обвела взглядом всех присутствующих.

— Так. Я только что разговаривала с одним из самых дорогих пиджаков в Вашингтоне… — Произнеся это, она сурово взглянула на Томаса. — К вашему сведению, профессор, начиная с этого момента приказываю вам никому не рассказывать о том, что видели, понятно?

— Что вы имеете в виду? Почему?

— Национальная безопасность.

Томас моргнул. Забавно, какой завораживающий смысл приобретают некоторые слова. Отец Томаса всегда вслух ругался, стоило ему услышать хоть одну фразу из старой телепередачи. Во времена холодной войны, объяснял он, когда на кону стояла ни много ни мало судьба всего человечества, им не потребовалось и сотой доли того, что предположительно понадобится для войны с терроризмом.

«И всегда-то они — ревностные сторонники, — разглагольствовал он. — С таким же успехом можно было объявить войну браконьерству!»

— О! — ответил Томас — Я понимаю.

— Лично я не уверена, что вы…

— Нет, нет, понимаю, агент Атта. Нейл говорил, что работал на АНБ.

— Тогда понимаете. В данном случае мы имеем дело с очень засекреченным случаем.

— Полагаю, это важное оружие в нескончаемой войне против терроризма.

Атта хмуро посмотрела на него.

— Что-то вроде этого.

У нее сделался вид загнанного в угол человека, который вынужден прибегать к избитым рассуждениям, принимать за чистую монету слова, к которым никто уже не относился всерьез. Требовался какой-то упрямый фанатизм, чтобы действовать вопреки очевидному, решимость во что бы то ни стало добиться истины.

— Чушь, — ответил Томас. — Терроризм это фарс, и если бы правительство было действительно заинтересовано в том, чтобы помочь своим гражданам, вместо того чтобы манипулировать ими, то оно бы рвало и метало, оно напомнило бы людям, что статистически владение пистолетом представляет большую опасность, чем терроризм. Это что касается паралича власти. Незаконных подлых махинаций и проектов. Недостатка правовой ос…

— Это не то, что…

— Те, кто манипулирует вами, говорят вам только то, что вам необходимо знать! Не больше и не меньше!

Агент Атта подошла к Томасу вплотную и ткнула длинным ногтем ему в грудь.

— Не хотите со мной по-хорошему, профессор? А? Права я или нет, вы хоть представляете, какую веселую жизнь я могу вам устроить?

Томас уставился на нее, снедаемый недобрым предчувствием. Язвительное замечание Джерарда насчет детской порнографии показалось гораздо более обдуманным, чем раньше. Какая гадость.