Нейлоновая туника - [5]
— Портфель, мой портфель!
— Держи, держи его.
— Васька, какой ты толстый!
— У него этот, обмен веществ нарушен.
— Я тебе дам обмен, я тебе такой обмен накостыляю.
— Передача вперед. Тюков, лови!
— Димочка!
— По голове его, по голове!
— Васька, Тюков! Дай Димочке по голове.
Нет, это невозможно. Тюков! И этот, Димочка, кто здесь Димочка? Ты? В угол!
………………………
— И дайте мне свои дневники!
………………………
— Все!
……………….
— Я сказала: все.
Или нет, не надо, ничего ей не надо. Она хотела рассказать, заинтересовать, мыслила перед ними. А они… совсем непохожи на тех тонких и отзывчивых детей, с которыми она, вожатая, играла когда-то в Швамбранию:
Зачем им «Вольность», зачем поэты? Настоящие питекантропы! Нет, она не хочет ставить их в угол, быть надсмотрщиком. Она, противница всяческого насилия, не будет заставлять себя слушать. В конце концов, это просто для нее обидно. Нет!
Постояв и посмотрев на всех еще несколько минут, Марина вылетела из класса вон.
— Старомодина, девочки, да она старомодина!
— Нет, она слишком культурная. А я не люблю культурных.
В коридоре было пусто и тихо. На мгновение остановившись, Марина быстро повернула в сторону учительской. Но тут в трех шагах от себя увидела невысокую фигурку директора в больших квадратных очках. Он стоял у стены и, казалось, ждал.
— Здравствуйте, Адольф Иоганесович.
— Марина Львовна? Да мы уже с вами здоровались. Шумят? Ничего. Этот класс у нас трудный. Оч-чень трудный класс.
Он улыбался и, как добренький доктор, или нет — как директор школы из какого-нибудь сентиментального кинофильма…
— Пойдемте, пойдемте к ним вместе, — чуть ли не за ручку и чуть ли не вытирая ей, восторженной молодой учительнице, слезы, хотел отвести Марину Львовну назад в класс.
Но этого не требовалось. Другого пути теперь не было, и, резко передернув плечами, Марина нырнула туда сама. Следом за ней вошел директор. Дверь захлопнулась, и в коридоре стало совсем тихо.
Гордая, самонадеянная Марина! Разве могла она предполагать, что все ее благие намерения не будут, например, непоняты или запрещены (этого она всегда боялась), нет, все благие намерения будут и поняты и разрешены, но разобьются во прах об ее учеников — будущих единомышленников!
писал Поэт.
Жизнь — полосатая
Нет, Марина не позволяла себе только отчаиваться. Первого сентября, после роковой неудачи с Пушкиным, она, разочаровавшись в старшеклассниках, еще пыталась заинтересовать малышей, дети ведь так любознательны. На уроке русского языке в пятом классе — у нее не только восьмой, у нее и шестой и пятый — она говорила о фонетике. Разумеется же, не по учебнику: рисовала на доске юс большой и юс малый. Тщетно. К сожалению, и тут не было и тени, даже намека на какую-либо тягу к знаниям. Шум, гам, бестолковщина! Не все ли этим детям равно, какую роль сыграли в правописании нынешних слов старославянские юс большой и юс малый.
Марина двигалась, разговаривала. Надо было то распространять билеты на утренник, то… уроки, школа, ее дикие ученики — временами казалось, что все это просто приснилось. Стоило взять себя в руки, открыть глаза и… Она не знала, что делать дальше. Собралась было заняться философией, принесла из библиотеки книги, но так и не раскрывала. Хотела написать статью о том, как увеличивается разрыв между умственным и нравственным развитием подростков, об их грядущей бездуховности. Но и это не получалось, неизвестно было, как ликвидировать разрыв.
«Ребята, Марина Львовна ваша новая учительница, и вы должны друг другу помогать», — увещевал ее учеников директор. Ах, как это прекрасно звучало!
Все вышло именно так, как ей и предсказывали пять лет назад, отговаривая поступать в педагогический. Вместо науки и искусства, теории стиха и теории теледейства, даже вместо «Театра на Гражданке» (до него ли?!) перед ней встала суровая реальность школы. Вчера, сегодня, завтра надо не размышлять, не открывать вместе со своими любознательными учениками новое, а заставлять их себя слушать, твердить, проходить, долбить. «Жи», «ши» пишите через «и». Волчий, лебяжий, курицын — это притяжательные прилагательные. Романтизм бывает двух типов… Тусклые, наполненные пустотой дни!
Родные и знакомые еще были довольны, что помогли ей остаться в городе, не понимали, что в деревне, может, оказалось бы лучше: больше времени для собственных увлечений, больше сердечности, искренности, одухотворенности. (Лучшие писатели пишут сейчас о деревне.) В конце концов там хотя бы лес, поле, речка, а тут ни одного яркого пятна. Раньше она всегда чего-то хотела, хоть дури какой-то, но хотела, а теперь она даже не знает, чего хочет, может быть, вообще ничего. Одно и то же, убийственное одно и то же? Каждый день идет из трубы за окном дым, на столе лежат тетради, а в них — серые, дремучие мысли.
Казалось бы, простой вопрос. Почему Гоголь объединил повесть «Тарас Бульба» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» в одном сборнике «Миргород»? И вот перед ней лежат ответы, не первоклассников, нет, шестого класса.
В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.
В книгу вошли четыре рассказа для детей, которые написал писатель и драматург Арнольд Семенович Кулик. СОДЕРЖАНИЕ: «Белый голубь» «Копилка» «Тайна снежного человека» «Союзники».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
От автора: …Книга «Вернейские грачи» писалась долго, больше двух лет. Герои ее существуют и поныне, учатся и трудятся в своем Гнезде — в горах Савойи. С тех пор как книга вышла, многое изменилось у грачей. Они построили новый хороший дом, старшие грачи выросли и отправились в большую самостоятельную жизнь, но многие из тех, кого вы здесь узнаете — Клэр Дамьен, Витамин, Этьенн, — остались в Гнезде — воспитывать тех, кто пришел им на смену. Недавно я получила письмо от Матери, рисунки грачей, журнал, который они выпускают, и красивый, раскрашенный календарик.
Сборник произведений народного творчества США. В книге собраны образцы народного творчества индейцев и эскимосов, фольклор негров, сказки, легенды, баллады, песни Америки со времен первых поселенцев до наших дней. В последний раздел книги включены современные песни народных американских певцов. Здесь представлены подлинные голоса Америки. В них выражены надежды и чаяния народа, его природный оптимизм, его боль и отчаяние от того, что совершается и совершалось силами реакции и насилия. Издание этой книги — свидетельство все увеличивающегося культурного сотрудничества между СССР и США, проявление взаимного интереса народов наших стран друг к другу.
В сборник вошли рассказы о подростках известных американских и английских писателей. Каждый из них по-своему уникален и интересен.