Невыдуманные приключения Свена Хедина - [99]

Функ впал в восторг от этой идеи и обещал Хедину всяческое содействие.

Летом 1936 года Берлин стал столицей Олимпийских игр. Хедину предложили выступить с обращением к молодежи мира — он должен был представлять Европу. Планировалось, Что от Америки выступит полярный исследователь Ричард Бёрд, от Африки — один из отцов-основателей Лиги Наций Ян Смуте, от Океании и Новой Зеландии — нобелевский лауреат Эрнест Резерфорд, от Азии — адмирал Сайто Макото. Но Сайто Макото погиб во время путча, Бёрд путешествовал по Антарктике, у Смутса была в самом разгаре сессия парламента, а Резерфорд просто отказался. В итоге остался только Хедин.

Узнав о том, что Свен будет произносить приветственную речь на открытии Олимпийских игр в Берлине, норвежский писатель Нурдаль Григ опубликовал открытое письмо, в котором задавал вопрос: «О чем вы будете говорить в стране, извратившей и предавшей главную идею Олимпийских игр — братство всех народов и рас?» «Афтонбладет» призывала Хедина твердо и во всеуслышание осудить расовую ненависть с трибуны олимпийского стадиона.

Но Хедин ничего такого не сделал. Вот ударная концовка его приветствия олимпионикам: «Путь, на который вы вступили, ведет через грядущие бури к прекрасному миру, братству людей, живущих в единении и гармонии. Только те, кто борется за эту цель и закаляет свою волю и мужество в стремлении подняться на высшую ступень олимпийского пьедестала, достойны высшей из всех возможных наград — бессмертия».

Стадион встретил его выступление овацией и криками «Хайль!». Гитлер пригласил Хедина в свою ложу и поздравил с блестящей речью.

В октябре 1936 года Свен вновь приезжает в Германию собирать материал для будущей книги. В марте 1937 года «Германия и мировой порядок» практически закончена, а вскоре готов и немецкий перевод. В апреле Хедин получил от Функа рукопись на немецком с тучей комментариев, сделанных по тексту красным карандашом: что исправлять, а что и переписать. Функа не устраивало то, что Свен написал о евреях, религии, науке и молодежи. Хедин не принимал и критиковал юдофобию, отвращение молодежи от христианства и смешивание политики и науки.

Свен соглашался с наличием в Германии еврейской проблемы и в качестве положительного примера приводил Швецию, где «евреи интегрированы и не создают проблем». Еврейский вопрос, как и нацизм, Хедин считал единственно и исключительно делом самих немцев. В предисловии к книге Свен называет нацизм прямым следствием версальских унижений и отметает саму мысль о нацистском режиме в Швеции.

«Если немцы предпочли нацизм всем иным мировоззрениям и идеологиям, это их дело, — писал он. — Коль скоро советские русские видят в большевизме высшую из идеологий и форм существования, оставьте их в покое, перестаньте судачить и перемывать им кости».

Депеша Функа заканчивалась ультиматумом: либо Хедин изымает всю принципиальную критику нацизма и режима, либо книга не будет печататься в Германии. В ответном письме Хедин написал: «До сих пор я никогда не поступался совестью и не капитулировал, не стану и сейчас. Посему я не уберу ничего». В итоге «Германия и мировой порядок» так в Германии и не вышла. И Хедин, и немцы постарались об этом как можно скорее забыть.

В Швеции книга была напечатана в мае 1937 года. Хедин понимал, что у Бонниера этот панегирик нацистскому режи му опубликован быть не может, и обратился к другому издателю. Критика раскрошила книгу в хлам. Херберт Тингстен в «Арбетет» написал: «У нас не было недостатка в пустопорожних, интеллектуально беспомощных и недееспособных книгах о новой Германии. Опус доктора Хедина один из худших, может быть, наихудший».

Ги тлер благодарит Хедина за его речь

Стокгольм, 3 июня 1937 года

Известная светская львица и авантюристка Ева Диксон, у которой был роман со зн аменитым охотником Бруром Бликсеном, приехала к Хедину, одетая ковбоем, на большом «форде». До этого она участвовала в ралли Найроби-Алжир, а сейчас планировала автопробег из Стокгольма в Пекин. Хедин всячески ее отговаривал, но безрезультатно. Тогда Свен дал Еве свои лучшие карты, написал рекомендательные письма и одолжил кольцо панчен-ламы, не раз выручавшее Хедина и его спутников.[44] Большего для Евы Диксон, дочери Милле Линдстрём, Свен сделать не мог. 3 июня, в день отъезда, два фотографа запечатлели Хедина и Еву возле «форда».

Двадцать пятого октября Карл Отто Бонниер начал печатать третью книгу о последней азиатской экспедиции Хедина «Странствующее озеро». До этого вышли «Бегство Великого Скакуна» (1935) и «Шелковый путь» (1936).

Ровно 50 лет назад издательство «Бонниер» напечатало первую книгу Хедина, и ровно 100 лет минуло с основания самого издательского дома. На юбилейном приеме 30 октября Свен был желанным и почетным гостем.

В Рождество Марта Хедин сразила брата наповал. Когда настал черед подарков, Марта выстроила все семейство и подошла с лампой в руке к здоровенному предмету, закрытому покрывалом, в углу комнаты.

После интригующей паузы пелена была сдернута, и… в углу обнаружился Свен, точнее — его восковая копия в натуральную величину. Молодой Хедин стоял в подаренном Ислам-баем белом хлопковом халате и знаменитых сапогах-водоносах, спасших Касима.