Невыдуманные истории - [79]

сторону последней. Скажем так  —  10 на 90.

— Караул! Беда! Не знаю, что делать, малой страшно жадничает!

— Да ну, брось ты, Катька! Это нам еще в институте объясняли (педагогическом).

В таком возрасте (три годика) у детей формируются механизмы будущего взрослого

поведения… Я не зануда, просто помню книжные определения. Это формирование

элементарного чувства собственности. Вот взрослый же не раздает направо и налево

стиральные машинки, телевизоры и холодильники? Так же и ребенок относится к игрушкам

— «это собственность, и я ее защищаю»! Правда, выглядит такая защита несколько

гипертрофированно, но это пройдет. Главное — беседовать с ребенком, объяснять, приводить

примеры… Это из учебников по педагогике, а на самом деле…

На самом деле, когда моей дочери было три (даже меньше, годика два с половиной), этот, с

позволения сказать, «механизм» приводил меня, дипломированного психолога, в бешенство.

Она выходила во двор и первым делом объявляла: МОЁ! Игрушки — мое, песок — мое, горка

— мое, да что там горка, деревья — мое! Прикоснуться к ее лопатке означало мгновенно

получить этой же лопаткой в глаз. Беседовала, объясняла, приводила примеры. НЕ работает.

Когда мы приходили на площадку, некоторые особо бдительные мамаши в срочном порядке

собирали своих чад и бежали «по неотложным делам». Было обидно. Однажды, после

очередного «скандала» из-за пачки печенья, я поступила крайне непедагогично. Мы заходили

в подъезд, и на лавочке, как обычно, сидели старушки.

— А знаешь, доченька, это не настоящие бабушки. Это девочки, которые жадничали. Ведь

именно от жадности появляются морщины…

В тот вечер я разрешила дочке поплескаться в ванне больше обычного, скажем, вдвое

больше.

Знаете, что бывает от воды, когда долго в ней пробудешь? Вот-вот!

— О боже! — театрально изумлялась я, глядя на сморщенные пальчики. — Посмотри на

свои ручки! Все! Началось! Ты превращаешься в старуху!

На следующий день все законы педагогики были разрушены и уничтожены. Макаренко с

Сухомлинским в гробу перевернулись. Мой ребенок не просто делился (!). Она делала это так

навязчиво, что даже дети растерялись. «Возьми мою лопатку и копай! Заберешь ее домой, дарю»! Дочь кормила детей печеньем и конфетами (даже тех, кто категорически есть не

хотел), она раздарила все игрушки и прибегала каждые пять минут с просьбой купить еще

чего-нибудь, потому что не всем досталось.

Сработало. Я, если честно, волновалась, вдруг сделала ошибку?! В памяти всплывало

устойчивое словосочетание из того же институтского курса — «психотравма детства». Но

через несколько дней дочка забыла эту «страшную» историю и стала вести себя нормально.

Деревья и песок стали общими, а игрушками, оказалось, можно меняться без риска потери и

даже выгодно. После того случая проблема жадности в нашей семье не стояла никогда. Я

поступила по наитию. Не педагогично, не правильно, а так, как чувствовала.

После рождения дочери я вообще переоценила весь теоретический курс педагогики и

психологии. Ребенок — это, оказывается, такая пропасть индивидуальности, что всякие

законы, шаблоны и правила выглядят просто смешными.

В соседнем подъезде жила семья, мальчик — ровесник моей дочери. Он не говорил ни

слова до трех лет. Бедная мамочка обошла всех мыслимых и немыслимых специалистов, включая деревенских бабушек со снятием сглаза-порчи. Даже неудобно было с ней

сталкиваться, всегда с какой-то грустью-завистью смотрела она на моего ребенка. «Конечно, вам хорошо, вам вон два, а вы уже говорите сложноподчиненными предложениями, легко

растить вундеркинда…» Это была правда. По крайней мере, отчасти. Дочь, действительно, в

два года легко и четко выдавала фразу: «Я эту булку есть не буду, она невкусная».

Ну и что?! Сейчас мальчик, которому пророчили и немоту, и глухоту, и отставание в

развитии, и даже аутентизм — круглый отличник, очень общительный парень. Мой

«вундеркинд» таскает двойки с той же частотой, с которой этот отличник разговаривает. И

что самое потрясающее, мальчику не помог волшебный доктор, нет. Он просто заговорил, когда посчитал нужным.

Я о чем, о педагогике... Не зря же начала с собственного антикнижного метода воспитания

(пусть и ситуативного).

У меня нет цели разрушить общепринятые правила, честно. Но одноклассница зачем-то же

встретилась?! Так что есть повод систематизировать некоторые давно накопившиеся мысли.

В памяти всплыли мамочки из традиционной колясочной тусовки. Есть в каждом дворе. Вот

где образчик педагогики.

Вспомнилась девушка Лена, которая меня за историю со «старушками» всячески осуждала и

порицала. Собственную дочь (на год старше моей девочки) Лена воспитывала исключительно

со ссылкой на педагогические талмуды. Любо-дорого посмотреть — мамашки на скамеечках, извиняюсь, трындят (изредка бросая в сторону детей фразы типа «Сережа, не сыпь песок

Наташе на голову»), а Лена в песочнице, непосредственно рядом с дитятей:

— Вот так нужно копать, загребать и откладывать в сторонку, а теперь насыпаем, стучим, аккуратненько снимаем…

Признаюсь, я Лене завидовала, это ж надо так раствориться в ребенке, что даже

элементарное копошение в песке превратить в воспитательный процесс. Наверное, такой и