Невыдуманные истории - [78]

восемнадцатого вагона фирменного поезда Киев-Харьков. Застряла вместе со мной, чемоданом и бутылкой теплой

минералки.

—  Ну, что же вы, девушка? Заходите! — сказал человек…

Минералка похолодела. Но я зашла.

Вообще, купе-спутники — это у нас родовое проклятие. Моя мама однажды ездила в

Новосибирск (трое суток пути) в одном купе с пятимесячными близнецами… Но я ее

переплюнула. Тремя пограничниками в День пограничника.

Нет-нет, ничего такого. На этот в раз купе находился всего один человек. Даже... Даже не

совсем верно говорить «один» человек. Скорее, человека было пол. Извините за цинизм, но

сильно захотелось спросить Боженьку, что он курит?! Я подобрать толерантное описание

могу, но не буду. Скажу, как есть — это был ОДНОНОГИЙ КАРЛИК.

Не спешите швыряться камнями. Если бы не события следующих четырех-пяти часов, то

начало было бы не таким циничным. Хотя не было бы начала. И поста тоже. Ну, человек, ну, инвалид. Даже слишком инвалид. Бывает. Жалко, да. Как всем. Но…

Но человек этот говорил по телефону. Практически беспрерывно. К тому же громко.

Оторвался он от увлекательного мобильного диалога только раз. Чтобы с неестественно кривой

улыбкой спросить: «Может, мне выйти, чтобы вы переоделись»? Меня стошнило.

Переоделась я, не выходя из купе и даже не отворачиваясь. Да, это была бравада. Можно

было сказать в лицо, что в купе НЕТ мужчин и поэтому некого стесняться, но говорить с ним не

хотелось. Совсем. Я злилась. Злилась потому, что к моменту ехидно-игривого вопросца уже

понимала, с кем он постоянно говорит и что происходит. Слышимость хорошая просто. Очень.

Конечно, выходила я в тамбур и курила часто, но, знаете ли, хотелось прилечь после трудного

командировочного дня.

Девочку звали Наташа. Точнее, Натусечка, Натусеночек и даже Насюсючничек. Школьница.

Выпускница. Семнадцать лет. Девочка, которая никогда не видела свою ПЕРВУЮ (и, конечно

же, единственную и настоящую) ЛЮБОВЬ в глаза. Интернет-роман. Обычное дело нашей с

вами современности. Сначала сайт знакомств (с левыми фотками), потом почта, аська, телефон. Ну и наконец долгожданный реал. Схема вполне традиционная, с теми или иными

поправками проверенная мной лично и десятком близких знакомых. Да, но если бы ей не

СЕМНАДЦАТЬ, а он не ОДНОНОГИЙ КАРЛИК (лет тридцати пяти).

— Малыш, почитай мне что-нибудь! Да, давай Пушкина.

— Конечно, милая: «У лукоморья дуб зеленый…»

— Завтра выпускной экзамен. Нет, не волнуюсь. У меня же есть ты.

— Ты моя хорошая. Я так люблю тебя…

— Когда мы увидимся?

— Мы обязательно увидимся. И мы будем счастливы…

— Я так жду нашей встречи! Ты, наверное, такой красивый!

— Разве это важно?

— Нет, нет, не важно…

Захотелось найти эту девчонку и заорать: Это ВАЖНО, Натусечка! Это очень важно. Потому

что тебе семнадцать. Потому что ты, зайка, сейчас готовишься к самому главному экзамену в

жизни. Это экзамен на доверие. И ты его провалишь, Натусеночек. Потому что, как только эта

долгожданная встреча произойдет (если произойдет), то вдруг окажется, что ты больше не

умеешь верить. Верить человеку, верить мужчине, верить людям и верить в любовь. И этот

чертов урок, которого нет в школьном расписании, будет преследовать тебя всю жизнь.

Потому что он — одноногий карлик. И важно то, что он тебе этого НЕ СКАЗАЛ. Забыл.

Подумаешь, мелочь, ну, не Аполлон, ну, чуток с недостатками физического развития, господи, проблема!

Драматизирую? Отнюдь. Более того, в свои «немного за тридцать» я, давно пережившая

юношеский максимализм, уже философски отношусь и к категории «внешность» и к категории

«правда». Первое, таки да, не самое важное в жизни. Второе — имеет пару-тройку сторон. Но

я прожила вдвое больше, чем эта девочка, и к встрече с одноногим карликом подготовлена

десятками мелких обманчиков и легких недоговоренностей.

А она? Готова ли она понять, что ее «единственный» — урод, причем прежде всего

моральный. Потому что он так самореализуется. Даже если влюблен и любит искренне, все

равно это подло. У меня взрослеет дочь, может быть, поэтому я почти физически ощущаю боль

и трагедию этой девочки. И злюсь. Очень злюсь.

Курю. Сомневаюсь. А вдруг НЕ ПРАВА?

У Рэя Брэдбери есть потрясающий рассказик «И все-таки наш», где у семейной пары

рождается… голубая пирамидка. Здоровый ребеночек, только пирамидка. Родителям

объясняют: все хорошо, просто малыш родился в другом измерении, поэтому мы его видим не

человеком. В конце родители принимают решение отправиться в измерение сына. Для всего

человечества эти двое становятся кубом и ромбом, но они счастливы.

Лежа на верхней полке купе №5, я думала об этом. Может быть, девочка Наташа примет

своего любимого в облике пирамидки, гнома, гоблина…Разве это важно?

И будут они счастливы и умрут в один день (предварительно пережив инфаркт Наташиной

мамы и суицид папы). Снова злюсь. Нет, так нельзя, неправильно, не может быть…

Я уснула. Когда проснулась, его уже не было. Вышел где-то под Харьковом. Но разве это

важно…

MediaPort blogs, июль, 2009 г.

ПЕДАГОГИКА... МАТЬ ЕЕ

Вчера по дороге на работу встретила одноклассницу. С некоторых пор (я заметила) процентное соотношение

традиционных бабских тем: мужики, шмотки, адронные коллайдеры и дети  —  стало сильно перевешивать в