Невыдуманные истории - [36]

оделся? А тем более умылся? Ну да ладно.

Диктую: «Ко-ля про-о-осну-у-улся-я-я ра-а-ано-о-о», — смотрю в тетрадь, пишет: «Коля

порснилса рана». Говорю, прочти, что у тебя написано, читает: «Коля про-о-осну-у-улся-я-

я ра-а-ано-о-о». (Буквы, «я», «и», «р» написаны в обратную сторону.) При этом дочь

успевает задать «где-то восемь» вопросов по тексту. «А кто этот Коля и почему надо

писать именно про него? А когда мальчик Коля вырастет, как его будут звать, Николай, да? А сын тогда его будет Николаевич, да? А дочь Николаевична? А если он рано встал, значит, рано лег?

Учим стишок по украинскому:

Обережний хитрий лис

До нори вечерю ніс.

Біг додому лісом лис,

Шелестів над лисом ліс.

Просто, да?! Это кажется просто! Произнесите правильно последние две строчки. Не

надо быстро, обычно. Ото ж. Кто над кем шелестел, вот в чем основная проблема

произведения. В общем, как я ни билась, результат не менялся. Привожу в русской

транскрипции: Биг додому лисам-лис (лисам-лис — это такое животное, типа жук-рогач), шелестел над лысом лыс (во втором случае произносится раздельно, как два слова, воображение рисует две лысины одна над другой). Исправить невозможно. И естественно:

— А что он нес на вечерю? Почему не написали? А кто его ждал там? Лысята? Гы-гы, лысята.

Да, еще важно отметить, что перед ежевечерним раскрытием дневника неизменно следует

предупреждение: «Домашку можешь не проверять, я все-все на продленке сделала!»

P. S. Нашла в дневнике записку: «Уважаемые родители, приглашаем вас на семинар

«Особенности развития современных детей»! Надо же, в тему. Дальше текст: «По

наблюдениям психологов, дети «доперестроечные» и «послеперестроечные» сильно

отличаются друг от друга. Этот феномен связывают с общим процессом изменений мозговых

структур человека, что порождает разнообразные изменения физического, эмоционального и

интеллектуального характера детей…»

Ужас. Права была моя мама, этот компьютер таки сделает из ребенка идиота. :) Пойду на

семинар, послушаю, потом расскажу.

Еженедельник «MediaPost» № 19 от 2 ноября 2006 г., колонка  «Невыдуманная история»

ПУТЕШЕСТВИЕ С «ДЗЕРЖИНСКОЙ» ДО «СТУДЕНЧЕСКОЙ»

Баллада о шпротах

Вы когда-нибудь присматривались к шпротам? На них клевещут. Клевещут люди в общественном транспорте, сравнивая себя с этими милыми созданиями, мирно покоящимися в просторной жести. Присмотритесь! Рыбки

лежат аккуратненько, даже узорчато, стопочкой  —  хвост к морде, морда к хвосту. Им не тесно! Им хорошо! Они

спят. Даже, по-моему, во сне улыбаются.

Я несколько месяцев не ездила в метро. Отвыкла. Жизнь в центре — как эмиграция, быстро

забываются привычные ощущения периферии. Наглость, приобретенная в общественном

транспорте под девизом «А мне тоже ехать надА», отмирает через неделю приятных прогулок

пешком до работы.

Я напрочь утратила доведенную до автоматизма привычку «работать локтями». Вообще, инстинкт самосохранения в общественном транспорте надо вывести в отдельный раздел

поведения человека.

Метро. Станция «Университет». Девять вечера. Раньше людей, желающих ехать в разные

стороны, разделял довольно широкий коридор пространства. Теперь его нет. Я подумала, по

телевизору в центре станции дают премьеру, возможно, фильм-номинант на «Оскара»…

Показывали рекламу.

«Как шпроты в банке»! — ахает тетка, с трудом протискиваясь через турникет.

Я представляю себя рыбой. Человеческий облик медленно тает. Спускаюсь.

Электронные часы с одной стороны показывают девять минут отсутствия поезда, с другой

— вообще потухли. Две точки на электронном табло демонстрируют абсолютную

неприспособленность техники к действительности. Ее программировали люди, живущие возле

работы, иначе как можно объяснить, что после двухзначного показателя ожидания часы

теряются и тухнут.

В тоннеле зашумело. Зашумело обнадеживающе. Шпроты-люди замерли. Важно понять, с

какой стороны шум. Шумело слева. Условно правый коридор выдохнул, с его стороны снова

послышался гул. Наш, условно левый, замолчал и напрягся. Низкий старт, левая толчковая…

В вагон меня внесло волной.

— Света! Где сумка?! — загремело над ухом.

— Я не Света, — испуганно призналась я.

— Да я не к вам обращаюсь! Света! (Тетка озиралась по сторонам, на всякий случай

придерживая ногой дверь.)

— Отпустите двери, — спокойно попросил машинист.

— Да, щас прям! Света!

— Женщина, давайте мы поедем, а потом поищем Свету, — предложил парень в очках, висящий надо мной. Земли он не касался вообще. Висел на поручне.

Второй раз «отпустите двери» прозвучало нервно, с нотками истерики.

Мне никак не удавалось выдохнуть.

Я глубоко вдохнула перед входом в вагон, а теперь хотела бы выдохнуть, но места не было.

— Третий вагон! Мы никуда не поедем, пока не отпустите двери! — заорал машинист.

— Ой-ой, как мы испугались! — передразнила его женщина в зеленом пальто. Она сидела.

И могла себе позволить.

— Света! — не выдержал висящий парень. Он рассчитывал, что когда поезд тронется, сможет найти место хотя бы для одной ноги. Наивный.

— Мама, я здесь! — отозвался подростковый голос из глубины вагона.

— Сумка с тобой?! — крикнула тетка в направлении голоса.

— Черная с заклепками?! С ней! — ответил мужчина в шляпе.