Невский романс - [21]

— Надо же? Вот мерзавец! — Элеонора сочувственно посмотрела на Полину. — Впрочем, чему вы удивляетесь? Я ведь уже говорила вам, что это за человек. Но расскажите подробнее, как было дело!

Обрадовавшись, Полина в красках живописала утреннее происшествие. Элеонора слушала ее с повышенным вниманием: с каждым язвительным замечанием Полины в адрес Нелидова на ее сердце проливался бальзам. Когда же Полина закончила рассказ, Элеонора чувствовала себя более-менее успокоенной и способной здраво размышлять.

— Знаете что я думаю, Полетт? — сказала она, немного помолчав. — Этого зарвавшегося наглеца следует хорошенько проучить. И у меня уже созрел план…

И, усевшись на диван, женщины принялись обсуждать, как отомстить злодею Нелидову.

10

Случай досадить Нелидову представился уже назавтра. Элеонора разузнала, что он будет на вечернем приеме у княгини Долматовой. Графиня тотчас переговорила с Дарьей Степановной и убедила отпустить Полину с ней к Долматовой. (Сами же Вельские собиралась в другое место.)

Решив, что сегодня необходимо выглядеть заметно, Полина надела самое оригинальное платье. Юбка у него была белая, а лиф, весь целиком — цвета морской волны. Этот самый лиф был щедро украшен розами и многочисленными складочками. Такими же розами, цвета морской волны, был отделан в два ряда подол юбки. Подобная вычурность одежды уже входила в моду, однако многие петербургские дамы все еще не решались ей следовать, предпочитая старую благородную простоту.

На голову Полина, по совету Элеоноры, накрутила объемный тюрбан, перевитый золотой нитью. С помощью рубинового аграфа к тюрбану крепились пышные, изогнутые страусовые перья.

Когда Полина, одевшись, сошла в гостиную, Дарья Степановна восхищенно всплеснула руками, а Юрий Петрович озадаченно нахмурился.

— Ну, ma chere enfant, что-то на этот раз ты уж чересчур… расстаралась, — пробормотал он. — Что за причудливое одеяние? Да разве молодые девицы носят тюрбаны? Мне казалось, что только замужние дамы. И талия что-то уж… слишком низка. Как-то неестественно даже… Или как раз естественно, но все равно чудно. А розанов-то сколько! Словно на тебе не платье, а цветочная клумба.

— Ах, Жорж, сделай одолжение, перестань нести вздор! — раздраженно перебила княгиня. — Да что вы, мужчины, можете в этом понимать? По мне, так Поленька выглядит настоящей гранд-дамой. И не только я, но и Ленора так считает: она видела, во что Поленька собирается одеться, и полностью одобрила.

— Подумаешь, Ленора! — обиженно проворчал Юрий Петрович. — Тоже мне законодательница мод нашлась. И вообще, любезная женушка, к твоему сведению, понятие «гранд-дама» нельзя применять к семнадцатилетней девушке! Так можно говорить только о замужних, да-с! А впрочем, я с вами не спорю, — примирительно закончил он.

Замечания отца обеспокоили Полину. Но приехавшая вскоре Элеонора наделала ей таких комплиментов, что сомнения девушки рассеялись. Почувствовав себя окрыленной, Полина торопливо простилась с родителями и отправилась с графиней Лисовской в долматовский особняк.

* * *

Владимир с Александром приехали на вечер чуть раньше.

— Знаешь что, Саша, — говорил Владимир Зоричу, оправляя перед зеркалом свой вишневый фрак, — я, кажется, окончательно решился ехать с тобой за границу. Да и, в самом деле, чего ждать? В отставку я вышел, дороги подмерзли, позавчера управляющий отчитался по имениям и привез деньги. Самое время отправиться, не так ли?

— Верно, — согласился Зорич. — Если без промедления махнем в Париж, то как раз поспеем к началу сезона. Нет, mon cher, ты только подумай! — внезапно воскликнул он с прорвавшимся чувством. — Снова увидеть Париж, с его дворцами, оперой, Булонским лесом… И женщинами! Такими, каких нет больше нигде, ни в одной европейской столице. Черт, мне даже не верится, что когда-то мы провели там целых три года.

— Да, это были незабываемые деньки. Но ведь и мы тогда были другими! А самое главное, молодыми. Страшно подумать, что в восемьсот четырнадцатом году мне было всего семнадцать!

— Да, семнадцать… Прямо как Полине и Наденьке.

Владимир досадливо поморщился.

— Ради бога, Саша… Не напоминай ты мне об этой несносной девчонке. Хотя бы сегодня, когда ее, по счастливой случайности, здесь нет.

— Ха! Как бы не так! — весело воскликнул Зорич. — Да вот же она, смотри! Легка на помине. Да еще с кем? С неподражаемой графиней Лисовской! Нечего сказать, подходящая компания для девушки из приличной семьи!

И в самом деле, в бело-золотую гостиную входили Полина и Элеонора. Обе — в пышных белоснежных тюрбанах с развевающимися перьями, только графиня была по-прежнему в черном, якобы траурном, платье. Перешептываясь и стреляя глазами по сторонам, женщины подошли к хозяйке и о чем-то заговорили с ней.

— Держатся, словно заправские заговорщики, — с усмешкой заметил Зорич. — И разодеты, как на парад.

— Мадемуазель Вельская начала впадать в дурной вкус, — язвительно произнес Владимир. — Ее сегодняшнее платье напоминает одежду немецких кукол, что продаются в магазине на Невском. А головной убор так и вовсе не выдерживает критики. Нелепое нагромождение с грудой дурацких перьев!