Невозвращенец(дилогия) - [34]
— Да, я помню. Но ни ты ни Селана никогда об этом не говорили!
— А какое это имеет значение?
Что-то я ничего не пойму. Это, что получается, хотя все они и называют себя братом и сестрами, но они ими не являются? Приют? Так они все детдомовские?
— Ребята, а можно поподробнее, я вообще то считал, что вы все родственники?
— Нет, мы просто из одного приюта. Сейчас уже ни того приюта, ни даже той планеты уже нет. Наверное мы единственные выжившие, мы четверо. Шам и Аля прибились к нам совсем недавно, года два назад, они тоже сироты, вот мы их и пригрели, теперь они тоже наши брат и сестра и мы за них несем полную ответственность.
— А откуда у вас корабль, оборудование и вообще все это?
— Так я же тебе говорил, мы служили на Флоте, в разное время, но служили, ну и, по увольнению нам кое-что выплатили, вот мы и скинулись, купили древнюю развалюху, третьего поколения, подремонтировали ее, теперь вот летаем, где фрахт возьмем, на перевозку грузов, где мусорщиками подработаем, где по программе «Спасатель», в общем, крутимся понемногу.
— Мы за информацию об этой Базе потому так и ухватились, что это реальный шанс немного приподняться, если не корабль поновее взять, так хоть этот до ума довести. А корабль лучше, значит и фрахт дороже, а значит и кредов за работу больше, а нам вон, еще младшеньких поднимать, образование им давать, а это немалые траты. Ну да время еще есть, семь лет впереди. Да и благодаря тебе это уже и не проблема. Нам бы теперь все это как-то удержать, а то вырвут из рук, ладно если и их еще не оторвут. Аль, наверное, из-за этого тебя и подозревает, считает, что ты просто хочешь все с нашей помощью все отсюда вывезти, а нас кинуть. Он среди нас старший, вот и присматривает за нами, еще с приюта.
— Да ладно, вам. Все я уже понял, виноват, винюсь. Ты прости меня, Олег, просто все это так непривычно. В Содружестве за кред покалечить могут, а за два, так вообще… А тут, ты, подарки дорогущие и все такое. Девочки правы, надо было сначала с ними посоветоваться, они людей чувствуют, дар у них такой. Аграфы таких называют, Эспер. Прости меня.
— Да ладно, не дрейфь, прорвемся, мы еще эту Галактику на уши поставим!
— Ну точно, Землянин!
Зарождавшийся конфликт был полностью исчерпан и теперь мы сидели и просто хохотали. А что, почему не посмеяться, если на душе легко, настроение прекрасное, солнышко начинает пригревать и вообще, жизнь прекрасна!
4 глава
— Вы что творите, ироды! Вы картошку сажать собрались, или ищете артефакты древних?
— Что, что, капаем. Сам же сказал, что надо ручками, вот мы ручками и того, капаем.
— Не, сударыня, вы не капаете, вы как бульдозер гребете, а надо осторожненько, по миллиметру…
Вот примерно с такого диалога начинается мое утро уже третий день. Археологическая лихорадка захлестнула наш маленький, но сплоченный коллектив уже на следующий день. Ну еще бы, свершилась заветная мечта Кири, она нашла нейросеть джоре. Ладно, ладно, каюсь, поучаствовал, но только материально, нашла сама, точнее вместе с Милой. Теперь вот ломаю голову как сделать так, чтобы они еще парочку нашли. Пока не получается. А начиналось все вполне обыденно, после того памятного разговора мы все же пошли обследовать развалины, а там Аль сел в лужу, фигурально конечно. Его хваленый сканер в упор не видел даже тот злополучный шкаф, вот не видел и все тут. Вы даже не представляете что тут началось, я думал от едких подколок двух образованных девиц наш техник повесится, пронесло. Зато теперь все слушаются меня неукоснительно, ну еще бы, я среди них единственный дипломированный археолог, а они теперь моя бесплатная рабсила. Шучу.
В общем после топтания вокруг шкафа и призывов Кары небесной на сканер, все ринулись разгребать завалы, даже дроида подогнали, тем самым оторвав его от задачи по расчистки пандуса Базы. Пришлось пресекать подобное безобразие и брать управление раскопками в свои руки. По большому счету план как подсунуть стазис контейнер с нейросетью джоре был у меня в чернее готов, требовалось только остаться на раскопе в одиночестве хотя бы на пару минут. Но и с этим проблем не возникло. Аль умчался изготавливать самые обыкновенные лопаты, Мила была озадаченна щетками, а Кири была поручена ответственная миссия по составлению топографической карты места раскопок. Пока все были заняты я и заныкал в груде щебня контейнер с нейросетью, а чуть в стороне ту самую инопланетную батарейку, ну чтобы подозрений не вызывать. Все прошло как по маслу, нарезав инопланетянам фронт работ, обозначив им размеры и направление шурфов, с чистой совестью ушел на речку, купаться. Через пол часа раздался торжествующий вопль Аля, я сначала подумал, что немного ошибся и поставил его с той стороны, где лежала нейросеть, но буквально через пару секунд был оглушен счастливым визгом Кири. Значит все хорошо, все по плану.
Конечно сразу возникает вполне закономерный вопрос, а какого собственно говоря дачного корнеплода я вдруг решил разбрасываться артефактами неимоверной ценности. Отвечаю сразу, а на кой мне сдались целых десять нейросетей, я что Змей Горыныч «о десяти главах», так вроде пока нет. Продать? Ага, нашли дурака, да за такой лот, насколько я понял, и голову открутят, да еще и скажут, что так и было. Хотя тут еще вопросы возникают, кому продать, где продать, как продать, в общем ну его на… ну сами знаете. А эти люди мне нравятся, вот просто нравятся и все, своей целеустремленностью, постоянной готовностью прийти друг другу на помощь, чувством плеча, прошу заметить чувство локтя в бок и чувство плеча это разные вещи. Да и чувствую я, что повязан я с ними, намертво повязан. Я конечно не скажу, что всю оставшуюся жизнь мы теперь проведем вместе, но ближайшие годы, это точно. Да и есть еще один маленький нюанс. Никто из моих новых друзей никогда не видел нейросеть джоре, а их уверенность, что это именно они основаны только на том, что помещены эти зернышки в стазис контейнер, вот его они видели, в местном аналоге интернета, на фото. И как, тянет это на заключение эксперта? А потом я планирую еще парочку этих контейнеров ребятам подсунуть, а может и не парочку, оставлю себе две-три штуки, а остальное… ну вы поняли. Так что на текущий момент три новоявленных археолога роют щебень с усилием бульдозера и производительностью экскаватора, стройбат отдыхает. Поток моих столь благостных мыслей прервал удивленный голос Милы:
Опять попаданец, где-то немного странный и глуповатый, где-то себе на уме, а вообще-то самый обыкновенный.
Третья книга о землянине, попавшем в средневековый магический мир, откуда он отправился путешествовать по мирам Содружества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наш человек в мире магии (попаданец в тело местного барона) с перспективой попадания в Миры Содружества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.