Невольник - [68]

Немного отдохнув и снова подкрепив силы едой, Звенигора громко заохал, застонал. Послышался голос аскера:

— Чего тебе, гяур?

— Ой, что-то мне плохо!.. Сюда! Скорее!..

Громыхнули двери. На пороге с фонарём в руке появился аскер. В тот же миг Звенигора выступил из темноты и изо всех сил ударил его крюком в грудь. Тот только охнул и тяжело опустился на землю…

Звенигора быстро сорвал с аскера одежду, переоделся, взял ятаган и кинулся вверх.

Прячась в тени, осторожно пробрался к калитке, что вела к домику Сафар-бея. Часового не было. В саду пахло розами, шелестели верхушки деревьев, вкрадчиво шуршали под ногами мелкие камешки.

В одном окне тускло мигал свет. Арсен заглянул в щель, надеясь, что увидит Златку или Якуба. Но там, склонив голову на стол, дремал аскер.

— Срочный приказ Сафар-бея! — стукнул в окно Звенигора.

Не помышляя об опасности, аскер появился на крыльце, почёсывая пятернёй обнажённую грудь. Не успел он промолвить и слова, как его свалил удар по темени. Связав руки и ноги, Арсен втянул его в комнату и затолкал под кровать. Выживет — его счастье.

Из соседней комнаты послышались приглушённые голоса. Звенигора бросился к дверям, рванул их на себя. Они были заперты.

— Златка, Якуб! Вы здесь?

— Кто там? Неужели это ты, Арсен? — взволнованно спросил Якуб.

— Я! Откройте скорее!

— Легко сказать! Мы под замком.

Звенигора поднял свечу. Отодвинул тяжёлый кованый засов. Двери распахнулись. На пороге стояли встревоженные Якуб и Златка.

— Друг, как ты сюда попал? Один! Ночью! — удивился Якуб. — Где же Сафар-бей?

— Лучше спроси, кто такой Сафар-бей!

— Как тебя понимать?

— Сафар-бей — это Ненко! Понимаешь — Ненко, сын воеводы Младена, брат Златки!..

Якуб и Златка оторопели. В глазах — ужас. Они как к земле приросли. Новость сразила обоих.

— Не может быть! — выдавил наконец из себя Якуб. — Где же он сейчас?

— Кто может знать, где он сейчас! Утром выступил в поход на Чернаводу, чтобы захватить в плен или убить Младена.

— О аллах!.. — простонал Якуб. — Может, ты ошибся, Арсен? Может, Сафар-бей вовсе не сын воеводы?

— Я видел у него на руке три длинных шрама… Помнишь?

— Как не помнить!

— Я видел его встревоженные глаза, когда он услышал от меня имя «Ненко». Он что-то помнит… Хотел расспросить меня, но Гамид выстрелил из пистолета мне в голову. Я потерял сознание. Когда опомнился, ни Гамида, ни Сафар-бея уже не было.

— Так и Гамид здесь?

— В том-то и дело.

— Аллах экбер!.. — простонал Якуб. — Ты снова сводишь меня с этим мерзавцем! Круг замыкается на той же земле, где начал возникать. Это хорошая примета. Теперь, Гамид, ты не ускользнёшь из моих рук!.. Но что же нам делать с Ненко и Младеном? Может произойти непоправимая беда!

— Мы должны предупредить их встречу! Лучше всего рассказать Сафар-бею все откровенно, чтобы знал, кто он такой и кто для него воевода Младен.

— Как же это сделать? Разве мы можем выйти отсюда?

— Вы свободны.

— А наш часовой?

Звенигора показал на ноги, что торчали из-под кровати.

— Он нам не помеха. Пошли!

2

После того как Гамид напал на замок со стороны сливенской дороги, Сафар-бей зашёл с тыла и, подождав, пока гайдутины ввяжутся в бой, дал приказ идти на приступ.

Сверху, один за другим, стали спускаться янычары. У каждого за плечами свёрнутая крепкая верёвочная лестница с большим железным крюком — лапой.

— На штурм! На штурм! — закричал Сафар-бей.

Со свистом метнулись вверх крюки. Одни упали назад, но многие зацепились за стену. По ним стали карабкаться вверх первые смельчаки; захлопали на ветру широкие шаровары.

За первой волной нападающих полез и Сафар-бей.

Воеводы Младена в замке не было. Как только донёсся шум боя со сливенской дороги, он оставил в крепости полтора десятка гайдутинов, а с остальными помчался на помощь своим. За старшего в замке оставил великана Ганчо, отважного, но не очень умного и рассудительного гайдутина. В другой обстановке воевода не доверил бы ему замка, но теперь, когда со стороны Хладной горы нападения не ожидалось, а на сливенской дороге разгорался жаркий бой, на Ганчо, думал Младен, вполне можно положиться.

Но Ганчо всех подвёл. После отъезда воеводы большинство гайдутинов взобралось на западную стену, откуда была видна сливенская дорога. Сюда же пришла и Анка. Ганчо с пятью гайдутинами стояли на юго-западной стене, как раз напротив Хладной горы. Но когда со сливенской дороги донеслись громкие крики и выстрелы, Ганчо не выдержал и перешёл на западную стену. И его товарищи, не очень-то подчиняясь Ганчо, как старшему, один за другим тоже перешли туда.

Появление янычар в тылу всех ошеломило. Послышались тревожные крики: «Нас обошли! Мы пропали!..»

Ганчо тогда понял, какую допустил ошибку. Но исправить её можно было разве что ценою собственной жизни. Во всяком случае, сдать замок и предстать живым перед воеводой он и не мыслил. Надо спасать то, что ещё возможно!

— Драгомир, — обратился он к старому пушкарю, — дай сигнал воеводе, что мы в опасности. А вы, Светозар и Павелчо, спасайте пани Анку. Выведите её из замка… Остальные — все за мной! Выбьем янычар или умрём, другари!

Он первым бросился навстречу врагам, которые уже спускались во двор за домом воеводы. Одновременно рявкнула пушка: это Драгомир известил воеводу о нависшей над замком угрозе.