Невольник из Шаккарана - [14]

  - Пойдем, я тебя познакомлю с хозяйкой, - сказала старуха, когда мы вошли в дом.

   Миновав пару закрытых дверей, Хельга остановилась перед следующей и постучала. Услышав утвердительный ответ, вошла первая. Я потянулась следом, переступив порог светлой и очень дорого обставленной комнаты. Я увидела даже огромное зеркало в человеческий рост величиной, стоящее баснословно дорого даже в Шаккаране, где их выдували. На кровати лежало красивое одеяло, рядом со стеной у входа стоял серебряный сундук, на столе перед окном были разбросаны драгоценности, а сама хозяйка комнаты сидела к нас спиной, перебирая украшения из маленького сундука, который я уже где-то видела.

   - Это же подарок Гарда! - вспомнила я, пока старуха представила внучке меня. Кирстен медленно обернулась. В ее руке сверкнул браслет изящной работы, весь усыпанный жемчугом. А я машинально сунула руку в карман, нащупав там рукоять зеркальца, подаренного мне северянином. Ощущение прохлады серебра придало мне какой-то уверенности.

  - Ты с корабля Гарда? - спросила она, обращаясь ко мне и проигнорировав старуху. Затем ответила сама, не дав мне даже раскрыть рта, - Да, я вспомнила. Мне кто-то сказал, что ты бывшая рабыня. Как по мне, так рабынь, бывших не бывает, это уже заложено в таких как ты, - она смерила меня презрительным взглядом и отвернувшись снова занялась подарком своего бывшего жениха, оставив меня смотреть на ее спину, испытывая жуткое желание подправить этой змее тщательно уложенные короной косы.

  - Пойдем, познакомлю тебя со слугами и покажу место где будешь спать и есть, - старуха поторопила меня и едва мы оказались за порогом, тихо прикрыла двери.

   После мы прошли по дому, и я теперь знала, где находится кухня и где зал, в котором обычно едят господа. Мне показали мастерскую и продуктовый склад, где хранились копченые окорока, рыба и прочая снедь, начиная от сушёных грибов и яблок и заканчивая мясом и молоком. Хельга познакомила меня со слугами, имена большинства из которых я почти сразу же забыла и после провела в хлев, где я решила ночевать.

   В хлеву было тепло. Одна буренка оказалась моей соседкой, устроившись в стойле напротив кучи соломы, где я приглядела себе спальное место.

  - Ты можешь жить в доме с остальными, - предложила старуха, но я только покачала головой. В хлеву пахло скошенной травой и летом, и я чувствовала себя намного уютнее, чем находясь рядом с Кирстен и ее семьей. Уже тогда я решила, что при первой же возможности уйду отсюда. Но впереди была зима и мне некуда было податься.

  - Сегодня отдыхай, а завтра до рассвета приходи в дом, я найду тебе работу, пока госпожа Кирстен будет спать.

   Я кивнула, и старуха оставила меня. Я смотрела ей вслед и думала о том, почему Хельга называет свою внучку госпожой. Я заметила, что к ней здесь относились не так, как следовало, если бы она была матерью Торгрима. Уже позже, общаясь со слугами, такими же, как и я сама, я узнала, что старуха приходится матерью покойной жене Торгрима, которая была рабыней, пока тот не освободил ее, узнав, что женщина носит его дитя. Мать Кирстен умерла при родах, а старуху оставили в доме из жалости, да и некому было вести тогда хозяйство. Торгрим отдал ключи Хельге, надеясь, что Кирстен скоро подрастет и возьмет ведение домом на себя. Но когда она выросла, то совсем не горела желанием заниматься делами, предоставив это своей бабушке, которую стыдилась и не признавала. А Торгрим даже не удосужился освободить мать своей покойной жены от рабских браслетов. Но в тот день я еще ничего не знала и ложась спать думала о том, что сейчас происходит там в море с моими северянами. А еще я с сожалением думала о Тью и о том, что не смогла ответить на его чувства. Ведь я все же понимала, где-то в глубине души, что Сказочник интересуется мной как мужчина...

   Что там сейчас делали они? Я представила себе Хока, стоящего на носу ладьи. Такого же мрачного, каким он стал после возвращения домой. А еще я подумала о Гарде, оставившем меня вопреки моему желанию в поместье Торгрима. И хотя я понимала, что вождь сделал это из лучших побуждений, но все равно была на него обижена и зла.

  - Мы еще встретимся, Гард, - сказала я с уверенностью тишине. Где-то в стойле завозилась корова. А за окном поднимался ветер. Кажется, на море будет шторм.

Глава 5

   Остатки осени канули в небытие, когда пришла зима, запорошив все вокруг снегами. Наступили холода и мороз порой бывал таким лютым, что люди не выходили из домов, проводя все время за рукоделием или иного рода занятиями. Я уже два месяца жила в поместье Торгрима и все никак не могла привыкнуть к его обитателям, и, наверное, уже никогда не привыкну. Нет, люди здесь были неплохие, да и сам хозяин был человеком вспыльчивым, но быстро отходил от очередного приступа ярости, свойственной людям подобного уклада. Рабы и слуги, с которыми мне приходилось общаться, совсем не отличались от жителей моей деревни. У каждого свои привычки, свои достоинства и недостатки к которым привыкают или свыкаются. Даже старуха Хельга при более близком общении оказалась не такой надменной и строгой. Прожив с ней рядом несколько долгих недель я поняла, что в сущности это была одинокая женщина, находившаяся на непонятно каких правах в доме Торгрима. Вроде бы и родня, да рабыня и ее боялись за родство с хозяином и недолюбливали из-за того, что она была несвободной. Я со старухой общий язык нашла довольно быстро. Достаточно было относиться к ней с искренностью и наши отношения наладились.