Невиновные - [2]

Даван замечательно ее изображал. Ему удавалось даже подражать ее голосу. Он положил камею к себе на верстак. У них не было сейфа. Бруски золота и платины, драгоценные и полудрагоценные камни они держали на стеллажах, и за последние двенадцать лет ничего у них не пропало.

Зазвенел звонок у входной двери, хотя эмалированная табличка гласила: «Входите без звонка». Со своего места Селерен первым заметил форменное кепи полицейского и подумал, что снова пришли требовать, чтобы он переставил машину.

Полицейский огляделся и кашлянул. Потом он подошел к двери мастерской, и тогда ювелир направился ему навстречу.

– Могу ли я видеть мсье Селерена?.. Жоржа Селерена...

– Это я... Вы снова по поводу моей машины?

– Нет, мсье... Я не с вашего участка и не занимаюсь дорожным движением... Я сержант Ферно из комиссариата Восьмого округа...

Чувствуя неловкость, он с изумлением оглядывался по сторонам: наверняка такой мастерской ему еще не доводилось видеть.

– Не могли бы мы пройти в ваш кабинет?

– У меня нет кабинета... Можете говорить при моих товарищах. Что случилось?

Полицейский поднес руку к козырьку.

– Я пришел к вам с печальным известием, мсье Селерен... Ведь вы муж Аннет-Мари-Стефани Селерен...

– Да, это моя жена...

– С ней произошел несчастный случай...

– Какой случай?

– Она попала под грузовик на улице Вашингтона...

– Вы уверены, что здесь нет ошибки?.. Моя жена крайне редко бывает в районе Елисейских полей... Она социальный работник, и ее участок-это кварталы СентАнтуан и Сен-Поль...

– И все же несчастье случилось на улице Вашингтона...

– Что-нибудь серьезное?

Сержант Ферно ответил тихо, почти шепотом:

– Она скончалась, как только ее привезли в больницу Ларибуазьер...

– Аннет?.. Умерла?..

Все устремили на него взгляды, но на его лице ничего не отразилось... Все это было настолько внезапно, настолько неожиданно, что трудно было поверить.

– Я хочу ее видеть...

– Вас там ждут, потом тело отправят в Институт судебной медицины...

Селерен надел пиджак, который во время работы менял на длинную белую блузу. Он не плакал. Черты его лица окаменели, словно любое выражение горя было неуместным.

Уже на пороге он обернулся и произнес фразу, которая ему самому показалась нелепой:

– Извините, ребята...

Лифта в доме не было. Они прошли пять этажей, Селерен впереди, сержант за ним.

– Может, мне стоит поехать с вами?

– Да, наверное. Я не знаю расположения больниц... У нас в семье никто серьезно не болел...

– У вас есть дети?

– Двое. А как вы узнали адрес моей мастерской?

– В удостоверении личности вашей жены был указан бульвар Бомарше... По-видимому, вы там живете?

– Да...

– Очень милая дама с иностранным акцентом открыла мне дверь... Я спросил, где вас можно найти, и она дала мне адрес на улице Севинье...

– Вы ей сказали о том, что случилось?

– Нет... У вас есть машина?

Маленький белый «Ситроен» стоял напротив здания. Они сели в него. Дождь все еще шел и казался более мелким и прозрачным, чем в другие времена года.

– Как это случилось?

Сержант с уважением посмотрел на Селерена, как будто несчастье делало его особенным человеком, не таким, как все.

– Точно не знаю... Сейчас как раз ведется дознание на месте происшествия. Знаю только то, что сообщили один прохожий и некто Манотти, зеленщик, его лавка прямо напротив места, где произошло несчастье... Поезжайте к Северному вокзалу... Больница Ларибуазьер на улице Амбруаза Паре...

– Жена в тот момент переходила улицу?

– По словам обоих свидетелей, она вышла из одного дома поблизости, а вот из какого именно – тут свидетельские показания расходятся... очень торопилась, шла быстро, почти бежала... Из-за дождя мостовая была скользкая, и, переходя улицу, она упала... Фургон не мог затормозить вовремя и переехал ее... Мой коллега тотчас же вызвал машину «скорой помощи»... Она еще дышала, хотя у нее была раздавлена грудная клетка...

– Она успела что-нибудь сказать?

– Нет... Прошу прощения за подробности, но ее рвало кровью... Приехал доктор Вижье на «скорой», и ее сразу перенесли в машину. Мой коллега, который был на месте происшествия, сообщил в комиссариат. Инспекторы помчались на улицу Вашингтона, а я отправился в больницу...

– Вы ее видели?

– Да.

– Куда ее положили?

– В отделении «скорой помощи» были места только в коридоре, там уже лежали двое или трое пострадавших. Доктор Вижье был еще там. «Вот ее удостоверение, тут есть адрес, – сказал он мне. – Нужно сообщить семье».

– Как она выглядела?

– Я только приподнял край простыни, прикрывавшей ее...

– Нет, не надо... Не говорите...

Как ни странно, он был спокоен, даже холоден как лед. Лавируя в потоке автомобилей, он добрался до въезда в Ларибуазьер.

– Немного подальше... Там отделение «скорой помощи»...

В коридоре с желтоватым плиточным полом молодой врач оказывал помощь старику, глядевшему в потолок пустым взглядом. Две другие койки были покрыты простынями.

– Сейчас я позову доктора Вижье...

Селерин застыл на месте, ничего не соображая. Медицинская сестра указала ему на стул и предложила сесть.

Он машинально ответил:

– Спасибо.

Но он не был в этом уверен. Мир вокруг него словно бы перевернулся, и все, что его окружало, все люди утратили материальность. Он смотрел на все почти безразличным взглядом.