Невиновен - [5]

В ангаре у Роби было прослушивающее устройство, которое позволило ему услышать разговор в самолете. Доступ к оружию. Десятки лет в разработке. Значительные средства на то, что будет потом. Это надо распутать. Впрочем, это уже не его дело. Он напишет об этом в рапорте, и этим займутся другие.

Операция прошла гладко. Как только принц вышел из своего джипа, Роби взял его на прицел. Потом решил дождаться, чтобы принц с охраной оказались в самолете. Он выпустил принца из вида примерно на полминуты, когда тот только вошел в самолет, но как только сел за стол, нацелился вновь.

Роби целил Талалу в голову, хотя попасть в голову сложнее, потому что, когда принц однажды наклонился, он увидел под его восточными одеждами ремешки. На принце был защитный панцирь.

Трое суток Роби поджидал свою жертву, мочась в специальную емкость и питаясь протеиновым концентратом. Теперь принц мертв, и его планы умерли вместе с ним.

И как только паром, покачиваясь, неспешно поплыл по спокойным водам Средиземного моря, Уилл Роби закрыл глаза и заснул.

Глава 2

Это задание было совсем другим. Близко к дому. Так близко, что, можно сказать, дома: прямо здесь, в Вашингтоне, округ Колумбия.

После смерти Халида бен Талала прошло почти три месяца. За это время Роби никого не убил; необычно долгий период бездействия, но он был не в претензии. Он совершал прогулки, читал книги, ходил по ресторанам. Словом, жил нормальной жизнью.

Но вот появилась флешка, и нормальная жизнь кончилась. Роби вновь стал под ружье. Это задание он получил два дня назад. Времени на подготовку немного, но флешка утверждала, что задание срочное. Флешка диктовала, Роби выполнял.

Он сидел в кресле в своей гостиной, в руке — чашка кофе. Было раннее утро, но он не спал. Чем ближе каждое следующее задание, тем труднее ему заснуть. Так было всегда — не столько от нервозности, сколько от желания как можно лучше подготовиться.

В период вынужденного бездействия Роби старался как можно больше общаться с людьми. Он даже принял приглашение своего соседа на неформальную вечеринку, где тот познакомил его со своими друзьями. Но внимание Роби немедленно сосредоточилось на одной молодой женщине, которая тоже жила в их доме. Она поселилась здесь недавно, и каждый день ездила на работу в Белый дом на велосипеде — выезжала очень рано, часа в четыре утра. Роби знал, где она работает, потому что получил ее характеристику. А что она уезжает так рано — потому что часто смотрел на нее в глазок собственной входной двери.

Она была моложе Роби, красивая, умная, по крайней мере, насколько он мог видеть. На этой вечеринке она была в короткой черной юбке и белой блузке, волосы зачесаны назад и завязаны в конский хвост. Она то и дело поглядывала на Роби, и он подумал, не подойти ли к ней. Но не подошел. Потому что — зачем?

В отведенные ему новым заданием жесткие сроки Роби провел разведку и продолжал отрабатывать разные варианты развития событий, что было технически трудно. Ему не нравилось это задание. Но не он его придумал. Местоположение объекта не предполагало использования ни самолета, ни поезда. Да и сам объект был не такой, как всегда. И это нехорошо.

Иногда он уничтожал людей, которые несли угрозу всему миру, а иногда он просто решал проблему. Кто является объектом, определяли его работодатели. После этого мир становился лучше — и это оправдывало все.

У агентства, где работал Роби, была совершенно определенная позиция по отношению к оперативникам, схваченным во время выполнения задания. Никто никогда не признал бы, что Роби работает на Соединенные Штаты. Чтобы спасти его, не предпринималось бы никаких шагов. Поэтому перед каждым заданием Роби продумывал план ухода, известный ему одному, на случай, если операция пойдет неправильно. Он еще ни разу не воспользовался таким запасным планом. Пока.

Роби обвел взглядом свое жилье. Уже четыре года он здесь, и ему здесь, в общем, нравится. Рестораны в шаговой доступности. Роби часто ел в ресторанах. Он любил сидеть за столиком и смотреть на окружающих. Это был его способ изучать людей. Поэтому он был еще жив. Он читал человека, как открытую книгу, иногда ему хватало нескольких секунд, чтобы раскусить его.

В коридоре хлопнула дверь. Он шагнул к глазку и увидел, как женщина, которая работает в Белом доме, выводит в коридор свой велосипед. На ее почтовом ящике значилось: Э. Ламберт. «Э» — это Энн. Мысленно он обращался к ней «Э». Ей было около тридцати — высокая, с длинными светлыми волосами, тоненькая.

Роби подошел к окну, выходящему на улицу. Через минуту она вышла из дома и уехала. На часах — половина пятого утра.

Он лег в постель. Надо поспать. Предстоящая ночь будет напряженной. И совсем другой.

Роби был в подвальном гимнастическом зале своего дома. Было почти девять вечера, но для живущих в доме зал был открыт круглосуточно. Он висел на турнике, делая упражнения для мышц брюшного пресса. У Роби было идеальное тело, но футболки он не снимал. Никто никогда не видел «кубиков» на его животе.

Он подтягивался на турнике, когда дверь открылась. Э. Ламберт во все глаза уставилась на него. Потом прошла в угол и, скрестив ноги, уселась на коврик.