Невинные рассказы - [3]

Дарья Михайловна в недоумении. Семионович, без сомнения, оченьдостойный молодой человек и отлично знает уголовные законы, но, во-первых, он имеет привычку постоянно издавать носом какой-то неприятный свист, аво-вторых, и фигура у него какая-то странная, угловатая… очень будетнехорошо! Дарье Михайловне хотелось бы отдать эти две фигуры учителюгимназии Линкину, который имеет и все нужные для того качества и к которомуона чувствует род тихой дружбы.

– Вы, мсьё Семионович, будете слишком утомлены спектаклем, – говоритона.

– Это ничего, – отвечает Семионович, – я работаю скоро и легко…

– Ну, Гаиде, Одалиска и Рахиль – об этих фигурах нечего и говорить! – вступается кругленький помещик Загржембович, – эти фигуры по правупринадлежат Дарье Михайловне; но кому отдать Ламбро?

– Архивариусу губернского правления! – предлагает Разбитной.

– Вы всегда с вашими шутками, мсьё Разбитной! – говорит ДарьяМихайловна, – messieurs, кто желает взять на себя Ламбро?

– Я бы охотно ее взял, – вступается Семионович, – но у меня Дон-Жуан!

– Так вы Дон-Жуана уступите… хоть мсьё Линкину!

– Признаюсь вам, что для меня положение Дон-Жуана больше симпатично…тут есть страсть, есть жизнь…

– Зато Ламбро может одеться в красный плащ, – замечает весьмаосновательно Разбитной, – и тут может быть великолепный effet de lumiere!

– Итак, Дон-Жуан – мсьё Линкин, Ламбро – мсьё Семионович, – говоритЗагржембович, – но здесь возникает вопрос, на счет каких сумм сделатькостюм для Дон-Жуана, потому что мсьё Линкин не имеет даже достаточнобелья, чтобы ежедневно пользоваться чистой рубашкой?

– Можно как-нибудь из благотворительных сумм, – отвечает ДарьяМихайловна.

– Да кстати бы уж и рубашку ему чистую сшить, – прибавляет Разбитной, которому досадно, что Дон-Жуан будет не он, а Линкин.

– Вы опять с вашими шутками, – сухо замечает Дарья Михайловна.

– Ну-с, хорошо-с; эта статья устроена; теперь кто же будет "Молодойгрек с ружьем"?

Молодого грека должна взять на себя особа женского пола – этонесомненно; ружье можно достать из гарнизонного батальона – с этой сторонытоже нет препятствия. Но кто же из крутогорских дам согласится изобразитьфигуру, которая в некотором смысле делает ущерб общественнойнравственности? Первое благо, которым должен обладать Молодой грек, заключается в большом и остром носе – кто из дам таковым обладает? Судили-судили, и наконец глас народный указал на коллежскую асессоршуКатерину Осиповну Немиолковскую, которая, имея точь-в-точь требуемый нос, охотно согласится облачиться и в противоестественный мужской костюм. Постановлено: отправить завтрашний день к Катерине Осиповне депутацию иусерднейше просить ее пожертвовать собой на пользу общую.

– Стало быть, живые картины улажены… Что же касается до спектакля, messieurs, – говорит Дарья Михайловна, – то он будет составлен из следующихпьес:

В ЛЮДЯХ АНГЕЛ, НЕ ЖЕНА, ДОМА С МУЖЕМ САТАНА Комедия в 3-х действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Г. Славский Мечислав Владиславович Семионович

Г-жа Славская Аглаида Алексеевна Размановская

Г-жа Трефкина Анфиса Петровна Луковицына

Г-жа Небосклонова Анна Семеновна Симиас

Размазня Федор Федорович Шомполов (самородный комик, процветающий впалате государственных имуществ в должности помощника чего-то или кого-то)

Прындик Леонид Сергеевич Разбитной

Лакей 1-ый Экзекутор губернского правления

Лакей 2-ой Стуколкин

ЧИНОВНИК Комедия в 1-м действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Княгиня Дарья Михайловна Голубицкая

Полковник Леонид Сергеевич Разбитной

Мисхорин Семен Семенович Линкин

Надимов Мечислав Владиславович Семионович

Дробинкин Федор Федорович Шомполов.

– Кажется, messieurs, таким образом будет хорошо? – прибавляет ДарьяМихайловна, прочитав список ролей.

Все находят, что отлично.

– Теперь, господа, – вступается Семионович, – необходимо выбрать намрежиссера… Я предлагаю возложить эту обязанность на Алоизия ЦелестиновичаЗагржембовича.

– Аксиос! – возглашают преданные.

Алоизий Целестиныч кланяется и благодарит за доверие. Он дает слово, что употребит все усилия, чтоб оправдать столь лестное поручение.

– Алоизий Целестиныч! – говорит Разбитной, – вы не забудьте, что для Шомполова необходимо, чтоб на репетициях был ерофеич и колбаса.

Все берутся за шляпы и намереваются разойтись.

– Господа! господа! – возглашает Загржембович, – как режиссер, ядолжен вас остановить, потому что не решен еще один важный пункт: кто будетсуфлером?

– Мамаса! – говорит младший сынок Дарьи Михайловны, – я хочу бытьсуфьёем.

– Нет, душечка, ты будешь казачком.

– Я уз бый казачком, я хочу быть суфьёем.

– Ну, полно, душечка, ты будешь шоколад подавать!

– Я, господа, предлагаю выбрать суфлера из учеников гимназии: им частоприходится суфлировать друг друга!

– Великолепная мысль! вы золотой человек, Алоизий Целестиныч.

– L'incident est vide! – восклицает Разбитной.

Все уходят, и Семионович, заранее предвкушая доставшуюся ему роль иискрививши судорожно рот, декламирует на лестнице: "И к горю моего звания, я должен сказать, что я и обижаться не вправе, пока у нас будутвзяточники". В швейцарской он уже полон негодования: "Надо крикнуть на всюРоссию, – провозглашает он, – что пришла пора, и она действительно пришла, – искоренить зло с корнями", – и вместе с тем делает рукою жест, как будтодействительно копается ею в земле.