Невинность палачей - [53]

Алисия Вилер

Машина выехала на автостраду и мчится теперь к границе с Германией.

В салоне тишина, нарушаемая лишь гудением двигателя. Умы успокоились, убаюканные мерным покачиванием, взгляды устремлены вдаль, мысли – тоже. Тео уснул от усталости. На заднем сиденье Жермен Дэтти сонно покачивает головой. Она постаралась отсесть от Франсиса как можно дальше, но тот, кажется, больше ее не замечает. Широко открыв глаза, старик рассматривает проплывающий за окном пейзаж. Он наслаждается этим непривычным зрелищем, впитывает его в себя, насыщается до дурноты.

Алин то и дело посматривает на него в зеркало заднего вида. Она пытается угадать, что происходит у него в голове, какие связи возникают в его больном воображении, какие эмоции его обуревают. Помнит ли он хоть что-нибудь из прошлого? Знает, кто он вообще такой? И как оказался в этой машине? Еще недавно у него случались моменты просветления – короткие периоды прозорливости, внезапные, но оттого более ощутимые. Как подарок. Как луч света, упавший с неба, чтобы осветить прошлое и завитки воспоминаний проблеском жеста, слова, запаха, улыбки.

В такие моменты, когда он неожиданно выныривает из мрака забвения, Алин цепляется за мгновение, ведь оно порождает чувства столь же яркие, как и встреча после долгой разлуки. Снова становится девочкой, которая бежит через школьный двор, потому что увидела за стальной решетчатой оградой фигуру отца. Становится ребенком, который со всех ног несется к тому, кто слишком часто отсутствует в его жизни. Побыстрее подбежать, прикоснуться, чтобы он не успел снова исчезнуть, ведь кто знает, когда он вернется снова…

Если вообще вернется.

Ее взгляд почти не отрывается от зеркала заднего вида. И это – взгляд в прошлое. И сейчас Алин задает тот же вопрос:

«Папа, когда ты опять приедешь?»

«Скоро, моя радость. Обещаю. Вот увидишь, придет день, и мы всегда-всегда будем вместе!»

Фальшивые посулы, дешевые клятвы… Слова кружатся, легкие, как благоухание, – как аромат мимолетных обещаний, которые тают, едва сорвавшись с губ. И Франсис, как всегда, исчезает за смутной пеленой прощальных слов.

Сердце Алин сжимается, стоит ей вспомнить свои детские мечты, когда она свято верила, что однажды отец неожиданно явится и заберет ее с собой. Навсегда. Она представляла себе эту сцену снова и снова – неустанно, до тошноты. Сладкая несбыточная мечта… Это непременно случится в школьной столовой – она сама не знает почему, но именно там. И это будет обычный день, из тех, которые тянутся бесконечно, – долгие, вялые, скучные. Но настанет миг, и он появится в столовой и без всяких объяснений, даже не спросив позволения, заберет ее далеко-далеко, и они будут жить вместе до конца времен.

Повзрослев, Алин поняла, что верить бессмысленно. Здравый смысл подчинил себе надежду, а счастливые финалы… они только в фильмах и бывают. Отец так и не явился, чтобы навсегда остаться рядом. Он остался силуэтом, возникающим вдали, приходящим из другой жизни на миг, пока длится поцелуй, – момент, украденный у обыденности, – чтобы тут же исчезнуть в ореоле уверенной улыбки, которая как бы говорит: «Вот увидишь, придет день…»

Машина едет все прямо и прямо, и на этот раз – туда, где мечты все-таки исполняются. Вцепившись в руль, Алин держит курс на возможное будущее для сына и для себя. Их жизнь переменилась безвозвратно, она это понимает. Опрометчивый поступок, случайная оплошность, и твоя неповинность внезапно улетучивается, по-воровски ускользает, лопается, как мыльный пузырь, рассыпается, как карточный домик, – с глухим стуком падающего на пол мертвого тела. Так ребенок, осознав последствия своей случайной ошибки, внезапно взрослеет.

Выстрелив в грабителя, Тео убил и свое детство тоже.

Сейчас, в тишине и покое, Алин пытается разложить все по полочкам. Обдумать последствия своих поступков, решить, что делать теперь, выбрать маршрут, по которому она увлечет за собой двух главных в своей жизни мужчин. Первая задача – уехать из Франции. Туда, где Тео будет в безопасности. До теперешнего момента она действовала инстинктивно, руководствуясь срочностью момента, зажатая между опасностью и здравым смыслом, не имея времени – или она просто не захотела этого делать? – просчитать все риски. Потому что решать нужно было сразу, все происходило так быстро…

Все бросить. Начать с нуля. Еще раз… Алин узнаёт это ощущение – то самое, что родилось в душе тринадцать лет назад и не покидало ее месяцами, годами. Страх. Сомнения. Недоверие. Чувство постоянной опасности. Дурные предчувствия. Когда каждый день становится военной операцией и нужно справляться с трудностями, избегать ловушек, предугадывать опасности, превозмогать отчаяние. Когда будни протекают на лезвии бритвы и ни на секунду нельзя расслабиться. А еще – ты все время должна оглядываться. Опасаться всех и вся. Ни к кому не привязываться.

Руки словно бы приросли к рулю, ноги – к полу. Несясь на скорости по автомагистрали, Алин с горечью осознает, что снова стала Алисией Вилер – матерью, которую жестокосердая судьба вынудила спасаться бегством. Вспоминает, как сбежала из-под супружеского крова с двухлетним сыном на руках и сумкой с вещами через плечо. Тогда они жили в маленьком городке Ф., возле границы с Бельгией. И звали ее тогда Алисия Вилер. Три года жизни с Симоном: сначала он был для нее возлюбленным, потом – мужем, и всегда – палачом. Жизнь наполнилась густым мраком, стала похожей на длинный туннель с тупиком в конце. Выход если и был, то только один – бегство. В случае развода – совместная опека над ребенком, а об этом даже думать не хотелось. А еще – открытая война, психологическое давление, ежедневные угрозы, физическое насилие. И вот однажды после обеда она пошла забрать Тео из яслей и не вернулась. Мать и дитя попросту растворились в воздухе между детским учреждением и домом. Через два часа отец поднял тревогу. Алисия надеялась получить больше времени для маневра, но не учла болезненной подозрительности мужа и его неусыпной бдительности. Несколько часов спустя ее фото и приметы были всюду – на вокзалах, в аэропортах, автобусных остановках и автозаправках. Единственная отличительная примета, о которой супруг как-то «забыл» упомянуть, – это большой синяк у жены под глазом…