Невинность палачей - [23]
И вдруг все ускоряется. Все разговаривают одновременно, все говорят с НИМ одновременно. Упреки. Обвинения. Угрозы. Мать и те, другие, со связанными руками – все что-то говорят. Внезапно у Леа Фронсак сдают нервы и она испускает протяжный крик, исполненный ярости, ужаса и ненависти… В этом гвалте Тео как в тумане, он нервничает, злится. И вдруг замечает, что грабитель уже не лежит, где ему сказано. Тео видит, как человек в балаклаве медленно встает, выпрямляется и еще через секунду уже бежит к кассам. Сматывается! Драпает как заяц!
Мальчик хочет сказать матери, остальным – всем этим людям, которые что-то ему говорят, и при этом его, Тео, не слушают, – что преступник убегает. Они все почему-то на него взъелись, хотя он ничего не сделал, он на стороне хороших, он пришел всех спасти, помешать преступнику…
Может, хоть теперь они увидят, что грабитель смывается? Тео меняет цель. Он хочет остановить Жо, помешать ему скрыться, но все происходит слишком быстро, и ему не дают вставить слово, никто не видит, что происходит, что по-настоящему важное происходит… А он только хочет всех предупредить, заставить преступника остановиться – ни шагу, или я стреляю! – но шума слишком много, слишком много людей, слишком…
Выстрел взрывается в магазине, как раскат грома.
А после – тишина… ледяная, тотальная, неумолимая.
Мертвая тишина.
Теперь все замерли – кто в крике, кто в движении, в котором застал их момент, когда Тео выстрелил. Перекошенные от страха или гнева лица, затаенное дыхание…
Долгие секунды апноэ.
А потом – медленно – глаза вновь обретают способность двигаться. Взгляды встречаются, вопрошают. Что произошло? Кого-нибудь подстрелили? Кто-нибудь ранен? Кто-нибудь мертв?
Ответ приходит откуда-то сзади. Глухой звук, словно валится что-то тяжелое… Приглушенный звук падающего на пол тела.
Жуткий звук, слетающий с губ умирающего.
В общей сумятице каждый силится оглянуться, крутит головой – но… медленно. Опасливо. Словно надеется, что кошмар еще можно предотвратить.
Чуть поодаль Жо лежит лицом вниз, почти в том же положении, что и несколько секунд назад. Если бы не эта темно-красная жидкость, сочащаяся из раны на спине и лениво растекающаяся по бетонному полу…
Алин Верду
Кажется, еще немного – и смятение можно будет попробовать на ощупь. Ничто не нарушает тишины. Никто не осмеливается заговорить, шепнуть, вздохнуть. Не осмеливается поверить в случившееся.
Заложники со связанными за спиной руками все так же лежат на полу, как ковер из лентяев, и, раскрыв рты, таращатся на море крови, растекающееся вокруг грабителя.
Тео не шевелится, его взгляд устремлен на бездыханное тело человека, которого он только что убил.
Рядом с ним – мать. Ее глаза расширены, ей больно дышать, на лице застыл ужас. Она смотрит поочередно то на Тео, то на грабителя. Потом упирается взглядом в пол и снова смотрит на сына. И опять на пол…
Жермен Дэтти подводит черту под общим оцепенением:
– И дело с концом!
Словно по сигналу, заложники начинают шевелиться, садятся, пытаются найти позу, более удобную, чем та, которую их заставил принять Жо. Следуют первые комментарии и жалобы, у некоторых в голосе звучат нотки недоумения.
– Он… Он мертв? – спрашивает шепотом Софи Шене.
– Нет, просто притворяется! Нас же снимает скрытая камера! – сварливо откликается старуха Дэтти.
– У вас совсем сердца нет? – одергивает ее совершенно расстроенный Тома Пессен.
– Это кошмар! Кошмар! – рыдает Леа Фронсак.
– Может, нужно пойти проверить? – продолжает Софи. – Иногда в фильмах в человека стреляют, и все думают, что он умер, а потом оказывается…
– Нужно позвонить в полицию! – заявляет Гийом Вандеркерен. – И моему патрону!
– Но сначала пускай нас развяжут! – Теперь эта просьба звучит уже из уст молодого бухгалтера.
Ни мать, ни сын за это время не шелохнулись. Тео похож на каменное изваяние – до того он ошарашен неотвратимостью случившегося. Алин бледна как смерть. Неизвестные переменные, порождающие многочисленные последствия, ускользают от ее понимания и запутываются, а сами последствия представляются тонкими нитями – извилистыми, неотчетливыми и угрожающими. Позвонить в полицию? Конечно, ситуация именно это и предполагает. И развязать этих несчастных. Отдаться в руки властей. Объяснить, как все было…
– Я бы для начала забрала у мальчика оружие, – не унимается Жермен Дэтти. – На случай, если у него снова случится гормональный всплеск.
«Я бы забрала у мальчика оружие…» Алин переводит глаза на Тео, который все еще держит пистолет – указательный палец на спусковом крючке, остальные судорожно сжимают рукоять. Она мягко берет сына за запястье и медленно, по очереди, разжимает ему пальцы.
Избавившись от орудия преступления, подросток начинает подавать признаки жизни. Обращает к матери растерянный взгляд, и его расширенные от ужаса зрачки кажутся пустыми. И то, что она видит в глазах сына, режет женщине сердце больнее, чем осколок яичной скорлупы – детскую ладошку.
– Тео, тебе лучше присесть, – шепчет она, обнимая мальчика.
Она подводит сына к кассе и усаживает в кресло, которое до появления грабителя занимал Гийом. Подросток подчиняется механически, как марионетка.
Кинопремия Magritte Awards в 8 номинациях за франко-бельгийскую экранизацию этого романа. Ожидается голливудский римейк с Энн Хэтэуэй и Джессикой Честейн. Что отделяет дружбу от ненависти? Иногда лишь садовая изгородь… Тихий пригород, прекрасный таунхаус с великолепными садами. Здесь живут бок о бок две супружеские пары с маленькими сыновьями-одногодками. Крепко дружат и души не чают друг в друге. Пока трагедия не уничтожает гармонию. Погиб малыш Максим. Обезумевшая от горя Тифэн уверена, что в смерти сына виновата ее подруга-соседка, Летиция.
Люси тридцать пять лет. Чудесная семья, прелестный домик. Жизнь уютна, как плюшевый мишка. Сюрпризы? Только приятные.Например, встреча с Анжелой, сестрой-близнецом, о существовании которой Люси не подозревала.Это так забавно!Так увлекательно!Так странно!..Так…Если бы Люси знала, что сестра решит ее убить…Если бы Анжела знала, чем обернется ее немыслимая затея…«Я знаю, что ты знаешь, что я знаю», — думает каждая из них. Чей расчет окажется точнее?Книга написана в лучших традициях французского психологического триллера.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.